Море спокойствия

Крис возвращается с пакетом льда, протягивает ей. Настя удивлена и будто хочет отказаться. Мне это напоминает случай с тисками – неужели она и правда чокнутая? А потом, передумав, Настя молча берет пакет – ни благодарности, ни кивка головы. Я рад, что она его не благодарит. Вид у него чертовски виноватый. Глядя на лицо Криса, можно решить, что ему в разы больнее, чем ей. Тем не менее не ему следует извиняться. Кевин – вот кто должен просить прощения, но от него не дождешься. Мистер Тернер приносит со своего стола выписанный пропуск в медпункт, куда вместе с Настей отправляет Валери Эстес – единственную, помимо нее, девочку в классе, – чтобы та несла ее книги.

По идее, Крис принес лед в считаные секунды после удара, но мне кажется, будто на это ушли часы. Возможно, время и впрямь замедлилось. Только когда Настя уходит, а в классе воцаряется спокойствие, я вновь проигрываю всю сцену в своей голове. И осознаю: несмотря на то что молоток со всей силой обрушился на ее пальцы и их пронзила нестерпимая боль, она не издала ни звука.

* * *

Да ты, похоже, издеваешься.

Первая мысль, которая приходит мне в голову, когда Настя заявляется в мой гараж – второй вечер подряд. Мой взгляд мгновенно устремляется к ее руке: два пальца вместе зафиксированы шиной. Сегодня она не колеблется. Я уже решаю, что она снова, как вчера, взберется на верстак. Поначалу так оно и выглядит. А потом она садится на пол, скрестив ноги, и приваливается спиной к шкафчикам. Ее, по-видимому, нисколько не смущает ковер из опилок. И все же мне не ясно, почему она села именно туда. Поверхность верстака не намного чище, зато на нем лучше, чем на полу. И тут до меня доходит: наверное, ей трудно залезать с одной рукой.

Я возвращаюсь к своему занятию. Мы сидим в тишине где-то около получаса: я работаю, она смотрит.

– Болит? – наконец спрашиваю я. Мне действительно хочется знать, даже если она не ответит. Настя крутит ладонью перед собой, словно пытается решить, болит она или нет. Потом пожимает плечами. Отличный ответ. А на что я рассчитывал? Я жду еще несколько минут, сосредоточенно настраивая циркулярный станок, после чего задаю свой главный вопрос:

– Слушай, чего ты хочешь? – Выходит грубее, чем я планировал, но оно и к лучшему. В ответ – молчание. У меня уже кругом идет голова от постоянных размышлений о том, почему она продолжает сюда приходить. Гостеприимным меня никак не назовешь. Может, сегодня она наконец уяснит намек и больше не вернется. Пытаюсь убедить себя, что буду только рад такому раскладу, но ничего не выходит. Тогда гоню эти мысли прочь и сосредоточиваю все внимание на пиле.

Молчание затягивается. Я понятия не имею, как долго еще она будет здесь торчать, наблюдая за мной. Как будто в гараже поселился призрак. И теперь преследует меня. Хотя учитывая, скольких людей я похоронил, один из духов обязательно болтается где-нибудь поблизости. Честно говоря, я надеялся на это. Ведь встреча с призраком – подарок небес. Я молил об этом. Мама, сестра, отец, бабушка. После того как все они умерли, я лелеял надежду, что когда-нибудь они вернутся, позволят увидеться с ними, хотя бы разок. Подадут знак, что дальше что-то есть и у них все хорошо, но никто из них не пришел. Дедушка до своего отъезда в хоспис утверждал, будто загробная жизнь существует, он видел ее мельком всего однажды, очень давно. Я слушал его, но не верил. Это была одна из тех историй, что порождена болезнью и обезболивающими, а не правдивыми воспоминаниями. Не сегодня-завтра он умрет, и я больше не стану ждать знака свыше. Просто вздохну с облегчением, поскольку мне больше некого терять.

В половине одиннадцатого девочка-призрак встает, здоровой рукой отряхивает опилки со штанов и снова исчезает.

Глава 16

Настя

В воскресенье Джош появляется у моего дома в пять сорок пять – точно по расписанию. Когда его машина въезжает на подъездную дорожку, я бросаюсь к холодильнику. Сегодня в качестве десерта я приготовила тирамису, поскольку все оказались большими любителями кофе – за исключением Сары, которая волнует меня меньше всего. Пальцы у меня до сих пор зафиксированы шиной, поэтому блюдо приходится доставать одной рукой. Делать это крайне неудобно. Утром Марго специально убрала его в холодильник, но была вынуждена уйти на работу рано, так что теперь я справляюсь сама. В неуклюжей попытке умудряюсь обхватить блюдо рукой и крепко прижимаю его к себе. Как только я подхожу к двери, раздается звонок. Вот только в правой руке у меня тирамису, а левой я не в состоянии взяться за дверную ручку. С минуту я просто стою с тортом и смотрю на дверь. Потом опускаю блюдо на пол, чтобы правой рукой повернуть ручку.