Море Времени

- "Они думают, что он умер," - сказал Кроаки странно хриплым голосом, - "но он всегда возвращается. Как горе. Как вина."

Ветер остался, обратив теперь своё внимание на зрителей, сдёргивая с мужчин шляпы, надувая женщинам юбки. Его проделки встретили смехом, и это был смех с облегчением. В воздухе появилась фигура, кружащаяся подобно дервишу в урагане черных перьев, вокруг тела обернулась длинная белая борода, ноги почти, но не до конца, касаются пола.

- "Кто...?" - спросила Джейм.

- "Старик," - ответил Кроаки почти благоговейно, придерживая свои имбирно-рыжие волосы обеими руками. - "Тишшу. Восточный ветер."

- "В Заречье, мы зовём его южным."

- "Ну, к вам же он приходит с этого направления, не так ли? Вообще говоря, он, по большей части, движется как ему захочется, старый ловкий дьявол. Поговаривают, что он управляет потоком самого времени в Пустошах, не спрашивай меня как. Здесь мы чаще всего получаем его прямиком с Некрена [Nekrien]. Он держит на удалении Шуу и Ахака с юга и запада, от Барьера через Пустоши, и от Уракарна. Мы их здесь не особенно привечаем."

- "А что насчёт северного ветра?"

- "Ануу? Этот надувает нам Кенцирское Воинство и случайные блуждающие предвестия [weirding - см. книгу "Верхом на Раторне"]. Благословение или же проклятие? Это ты мне скажи. И всё же без восточного ветра и горных хребтов, Котифир, Гемма и все остальные города Обода погрузились бы в могилу из песка, подобно другим руинам Пустошей."

Процессия закружила по пещере, пока не достигла её центра. Здесь высились факелы, установленные в продолбленные в известняковом полу отверстия, и аватары Четверых взялись за руки внутри этого круга. Затем они стали медленно кружиться в направлении движения Солнца. Их почитатели образовали вокруг них вращающийся против солнца круг, затем ещё один, движущийся в обратном направлении, и так далее, и так далее, чередуя направление, до самых краёв пещеры. Джейм со всё растущим головокружением наблюдала за этой взаимоциркуляцией. Все начали тихонько напевать, но не одно и то же:

- "Жила была старушка..."

- "Жил был старик..."

- "Жила была девица..."

- "Жил был парень..."

Следующий за божественным круг замедлился, заколебался, а затем сменил направление. Один за другим, все остальные корректировали сами себя, пока все они не завращались одинаково, внутренние двигались медленно, в то время как наружные, пыхтя, бежали, чтобы удержать построение. И мир, казалось, повернулся на своей оси. Факелы вспыхнули голубым, отбрасывая длинные тени через открытое пространство, выросшее невероятно широким, и расколовшееся трещинами пылающих знаков.

Они открыли Сакральное Пространство.

В него вступило две фигуры, одна была одета в свободные красные брюки, а вторая - в сверкающие зелёные. Джейм опознала первого как проглоченного солнечным богом. Вторым оказался тот самый рыжик, которому она сунула золотой ботинок, победитель забега юношей. Так вот значит, как они выбирают Претендента, которым она сама едва и не стала. Опять.

Мальчики поклонились друг другу, а затем припали к земле и принялись скользить взад-вперёд, совершая широкие боковые замахи поочерёдно то одной, то другой ногой. Поначалу их движения были медлительными, почти ритуальными, и неправдоподобно текучими. Один махал ногой в другого, тот подныривал под неё, а затем бил в ответ. Таким цевочным колесом они описали полный круг через открытое пространство между пылающими знаками и вернулись на исходную позицию. Фаворит в красном нацелил свою ногу в соперника. Претендент в зелёном перепрыгнул через неё. В верхней точке своего кувырка он наотмашь пнул Любимчика в лицо. Теперь они взялись за дело серьёз, метаясь из стороны в сторону в узорах боевого танца, ударяя и уклоняясь в яростном вихре конечностей.

Джейм пристально наблюдала. Она обучалась основам котифирского уличного боя у Шиповник, но никогда прежде не видела схватки двух настоящих мастеров. Они практически не применяли руки, кроме как для блокировки ударов пяткой, а их ноги, казалось, были повсюду в грациозных, размашистых дугах. Некоторые движения были чем-то похожи на приёмы вода-течёт, а другие - огонь скачет, но в удивительных, совершенно неожиданных комбинациях. Не удивительно, что сначала Шиповник, а затем и Торисен побили её в начале и в конце её кадетской карьеры, выбив ей поочерёдно один и тот же зуб, который теперь едва успел отрасти обратно.

Претендент подпрыгнул и извернулся. Его нога, серпом пронзая воздух, поймала Любимчика прямым ударом в челюсть, и он, как подкошенный, свалился на землю, прямо где стоял.

Толпа заревела. Все женщины в её составе ринулись в Сакральное Пространство, обрушивая его, устремляясь к новому Любимчику, чьё самодовольное выражение лица стремительно оборачивалось всё растущим ужасом. Мгновением позже их тела скрыли его с головой.

- "Ну," - сказал Кроаки, хлопая Джейм по спине. - "Разве ты не рада, что не выиграла этот забег?"

ГЛАВА IV Красная Пыль

100-й день лета

I