Море вверху, солнце внизу

Казалось, что солнце пытается вдавить его в землю, но потел он в большей мере не от жары, а от ощущения маленьких иголочек в своем животе. Он ненавидел, когда появлялись эти маленькие иголочки, словно он проглотил голубого ежонка или розовую сладкую вату на чердаке, которую запрещал есть папа, потому что в ней содержались стеклянные осколки. Исааку так хотелось обладать Суперспособностями Робота, чтобы одолеть Остина, если придется, но всё, что у него было, это бесполезные пальцы со странным запахом. Он не знал, как долго мисс Кимо собирается беседовать с Остином, но чувствовал, что тот вот-вот появится из-за угла. Он подошел к самому краю кольца, носки ботинок торчали над узким, осыпающимся обрывом пешеходной дорожки. Он вытянул шею, чтобы заглянуть за ворота и увеличить угол обзора дороги.

Грязная печенюшка «Твинки» пылила ему навстречу. Он оглянулся на школу. Малочисленная группка детей растянулась еще сильнее. Одни гонялись друг за другом, прыгая через лавочки, другие стучали по алюминиевому столбу ограды и расшатывали проржавевшие секции. По пути к толпе, мечтая оказаться в числе первых, севших в автобус, он заметил Крысиную слежку Остина с Крысиной яростью в глазах.

— Всё еще здесь, — сказал Остин, потирая руки, словно точа когти.

— Угу, — ответил Исаак.

— Не угукай мне.

«Твинки» распахнул высокие двери — скрип — но лишь несколько детей зашло по ступенькам внутрь. Остальные с интересом уставились на Исаака и Остина.

— Чего пристал? — сказал Исаак. Он представил, как Крыса рассказал мисс Кимо, что ему нужно успеть на автобус, потому что родители не могут его сегодня забрать, или солгал что-то в этом роде. Мисс Кимо, скорее всего, поговорила с ним совсем немного, ее укоры были всего лишь теплой водой, иначе она бы растаяла, потому-то она его и отпустила.

— Тебя надо проучить, — прошипел он.

У детворы, собравшейся в круг и по-совиному округлившей глаза в предвкушении, вырвалось протяжное «У-У-У-У-у-у-у-у».

— Но я же ничего не сделал, — сказал Исаак.

— Ха-ха! — засмеялся Остин, хотя это больше напоминало Крысиный кашель. — Думаешь, я тупой? Из-за тебя у меня проблемы.

Остин подбирался всё ближе и ближе к Исааку, пока они не оказались практически нос к носу, если не считать того, что Исааку приходилось смотреть снизу вверх. С близкого расстояния Остин еще больше походил на Крысу. Темные глаза, блестящие бусинки. Нос его, усыпанный черными крапинками, постоянно дергался. Изо рта воняло, как от собачьих какашек, которые случайно обнаруживаешь застрявшими в бороздках на подошве ботинок.

— Rattus norvegicus, — произнес Исаак. Название обычной серой крысы на латыни. Он знал это, потому что папа смотрел в справочнике, когда думал, что парочка подобных завелась на чердаке. Папа почти всегда читал вслух, будь то шепот, нормальный голос или тогда, когда он изображал отважного героя из комиксов. Исаак запомнил статью в «Энциклопедии», потому что это был один из последних случаев, когда папа что-то читал, сидя в своем кресле: «Серая крыса, Rattus norvegicus (также известная как норвежская крыса) обитает практически повсюду, где проживает человек; серая крыса преобладает в регионах с умер-ренным климатом, особенно в городской черте. Вероятнее всего, родиной серой крысы является Азия, откуда она очень давно распространилась по Европе, а спустя несколько столетий и по Северной Америке. Кормовой базой серой крысы являются продовольственные ресурсы человека. Она их поедает, загрязняет запасы зерновых и уничтожает домашнюю пиц-цу. Серая крыса ответственна за икс-чезновение мелких представителей местной фауны: млекопитающих, птиц и пресмыкающихся, ей приписывают распространение среди людей кучи болезней, включая бим-бомную чуму».

— У-У-У-У-у-у-у-у, — вновь вырвалось у Детишек-Совят.

— Ты пытаешься наложить на меня заклинание? — спросил Остин.

— Я думаю, ты она и есть. Обычная серая крыса, — ответил Исаак. Он знал, что это не поможет дать Остину кличку, но он устал от постоянных придирок разных Остинов, особенно Крысоподобных Остинов. Они принесли людям достаточно болезней.

— У-У-У-У-у-у-у-у.

— Я собирался навалять тебе слегка…

— Ты не захочешь со мной драться, — произнес Исаак, что-то задумав…

— Чего? С какой такой радости?

— Понюхай мои пальцы, — сказал Исаак. Он протянул руку, пытаясь скрыть дрожь. Он сейчас чувствовал в животе, наверное, стопятьсот маленьких иголочек, которые начали распространяться по остальным частям тела, подобно бим-бомной чуме.

Остин растерянно оглянулся на детей, но всё равно понюхал. Его нос в черный горошек дергался сначала вправо-влево, затем вверх-вниз. На щеках топорщились и шевелились невидимые Крысиные усики.

— И что?

— У меня Суперспособности Робота.

— Зачетная попытка, утырок, — сказал Остин. — Мои пальцы тоже пахнут.

БАЦ!

— УХУ! — вырвалось у Детишек-Совят.

Остин врезал открытой ладонью Исааку в нос.

Исаак попятился, но не упал. Он ощутил гудящую теплоту. На глазах выступили слезы. Он почти ничего не видел. Всё таяло, превращаясь в Картины Бессмыслицы. Ему это не нравилось.