Море вверху, солнце внизу

— Да, — сказал Ларс, погладив Табби по щеке, чем вызвал у нее улыбку. — Мы думали их зашить, но, увы, руки у нас недостаточно умелые. — Растопырив пальцы, он протянул свои ладони. — Но, — он поднял палец, — клей по дереву оказался быстрым и легким решением. — Ларс взглянул на сестру, восхищаясь работой. — Мы сделали это, потому что, если она их откроет, то увидит нас, вас и меня, всех, с облупившейся кожей, как обнаженную мышцу. Зрелище не для слабонервных. Она была в шоке. Я ей не завидую. Но с закрытыми глазами она поняла, что ее веки способны фильтровать свет, а то, что остается, пусть там и много пустот, заполняют ее обоняние и слух. По большому счету, она видит. О, но это лишь половина всего…

— Я наблюдаю за ними сейчас, — сказала Табби, устремив закрытые глаза на Адама. — Шепот, отскакивающий от вашей головы, почтовые голуби на стекле. Откройте окно, Адам. Или это и дальше будет белым шумом. Это то, что вы слышите, не правда ли, Адам? Белый шум. Или что-то в этом роде.

Скандирование и вой, гул.

Норман презрительно хмыкнул:

— Вы двое, вам пора вернуться в дурку. Вы что, действительно…

Толпа вновь пришла в движение и зарядила заново свою мантру:

— Читай! Читай! Читай!

Синхронно, как греческий хор.

— Но как, как мне это сделать? — спросил Адам.

— Это настолько нелепо!

Ларс улыбнулся:

— На самом деле, всё просто.

Схватив руку Адама, Табби сказала:

— Вам нужно вызвать следующее откровение.

Ее предостерегающий тон звучал не менее убедительно, чем у Тиресия, слепого провидца. Было заметно, как трясутся ее руки и ноги, словно под кожей она уже старуха.

— Вы должны снова свалиться.

— Всю нашу жизнь мы ждали этого момента, — пояснил Ларс. — Мы посланы сюда, чтобы помочь вам повести нас. Симбиоз. Как пчела на цветке или бактерия в организме. Так же, как Табби, по моему мнению, посещают видения, я тоже вижу будущее, тонкую пленку поверх настоящего. Я вижу его. Ваши волосы, спутанные ветром. Глаза, закатившиеся вглубь головы. Учащенный сердечный ритм. Это то, что мне дано видеть.

— Вы же сейчас не серьезно, — сказал Норман.

Адам опустил глаза и потер виски.

Думая о своем воскресшем отце, оживленном Божьим духом, Табби сказала:

— На самом деле здесь намного больше, чем нам дано понять.

Не обращая внимания на дальнейшие возражения Нормана, Адам вновь заглянул за угол, на тысячу и одного невозмутимого, включая Ларса и Табби, ни единая душа, кажется, не утратила надежду из-за отсутствующего пока пророчества. На самом деле их три тысячи и еще три глаза открылись широко и не мигали, зная, что то, что произойдет, должна уловить их фосфористая сетчатка.

В полном снаряжении Адам стоял спиной к воротам Базы. Предстоящий трюк был невозможен без точно скоординированной работы восьми «КАСА C-212»[55], которые уже заняли соответствующие места на площадке перед ангаром. Во избежание гипоксии скайдайверы будут вдыхать из баллонов чистый кислород, когда самолеты поднимутся на высоту выше четырех километров. А прыгнут они с шести. В то время, как Адам наблюдал за последними приготовлениями, из толпы, потирая руки со рвением человека, пытающегося разжечь костер, появился Дэниэл Муха.

— Вот так вот, да? Трудно поверить, что мы вот-вот сделаем это.

Его всего трясло, но в очках сложно было определить — от возбуждения, тревоги или наркотической эйфории. Словно прочитав мысли Адама, Дэниэл оттянул очки и поднял их на лоб. Нижние веки до краев наполнились слезами, а белки были чисты, как облака.

— Это будет вторжение, о каком можно только мечтать.

— Нам придется выложиться по полной.

К ним подошла Айрин и взяла Дэниэла за руку, успокаивая дрожь. Она подмигнула:

— Ни пуха, ни парашюта, Адам.

Он почувствовал, как плечо крепко сжала чья-то рука, и голос произнес:

— Должен сказать, я в восторге, что вы всё же с нами.

Адам повернулся и увидел лопоухого брита. В ярком дневном свете его голова выглядела толстокожей.

— Какие ж они смешные, эти чмошники. Устроим им такое шоу, чтоб навсегда запомнили, а?

Адам кивнул.

— Красава! А сейчас прошу меня извинить, я быстренько поссу.

— Лучше, чем обмочиться в воздухе, — сказал Муха.

— Вы ведь не хотите замахнуться на величие нашего Джереми, а?

Они рассмеялись, но быстро умолкли, так как все вспомнили причину, по которой его с ними нет.

Когда Адам увидел Реджинальда, важно вышагивающего в их направлении с улыбкой Чеширского кота, он уже знал, что тот скажет, но решил, что не будет лишать его редкой минуты славы.

Реджинальд поднял для приветствия пятерню.

— Эй, дружище. Готов?

— Как никогда.

— Аналогично, — он похлопал по мини-камере, прикрепленной к шлему, и поднял запястье, чтобы показать еще одну. Его костюм был не обычных растаманских расцветок, а неоновой магмой с зеленым и синим.

— Кстати, не забываем, — он сжал что-то невидимое в ладони. — Я хлопнул твою вишенку.

— Как воздушный шарик.

— А теперь посмотрим на тебя. Готов ли ты на подвиги.

— Вот так вот.

— Ты взял вазелин?

Адам прикрыл веки.

— Хорош, Реджи.

— Я не шучу, — он хлопнул в ладоши и сказал, — это будет большой трах-тарарах для всех нас.

— Ты ни капли не изменился, — сказала Айрин.