Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Еще через четыре часа капитан опять был на мостике, необходимо было решать вопросы со службой движения о дальнейших перспективах, о возможностях прохождения пролива Босфор. Судно получило команду следовать на рейд Стамбула для ожидания команды на заход в пролив. Пролив Босфор работал на заход в Мраморное море. Судно очень удачно и аккуратно пересекло систему разделения движения судов и заправилось на переполненный судами Стамбульский рейд, на котором, кроме всего прочего, продолжали становиться на якоря суда, вышедшие из Босфора. Наконец, капитан поставил судно на рейде, доложил о постановке и спустился в каюту. Юрий Михайлович сразу лег отдыхать, было жарко и душно, так как во избежание большого перепада температуры, кондиционер пришлось установить в каюте на самую маленькую мощность.

В 19.30 по громкоговорящей связи Ринат Шамильевич приглашал экипаж на ужин, затем он позвонил в каюту капитана. Старпом поинтересовался о самочувствии, проинформировал, что пока время захода в пролив не определено, опять предложил постоять за капитана на вахте, тем более, что судно стоит на якоре. Юрий Михайлович наотрез отказался, это было бы однозначно излишне. Судно, всего скорей, запланировано на проход пролива на ночь, днем дают возможность пройти пролив крупным судам. При прохождении, возможно, потребуется его помощь, и ему необходимо тоже дать возможность отдохнуть. Капитан, кое-как отужинав, аппетита совершенно не было, поднялся на мостик.

Погода была хорошая, безветренная, поэтому, спокойно отстояв вахту, а точнее, отсидев в капитанском кресле, контролируя место судна по радару, капитан уже готовился к её завершению – в полночь начиналась вахта второго помощника. В это время служба движения начала вызывать суда, готовящиеся к прохождению Босфора. Юрий Михайлович получил свой «entering time – время захода в пролив» на 03.30 по судовому времени. Это означало следующее: во первых – капитан оказался прав, оценивая возможное время следования – опять ночью, во вторых – это означало, что и следующая ночь будет без сна, так как в этом случае сниматься с якоря надо будет начинать в 02.00. Капитан спустился к себе в каюту, померил в очередной раз температуру: тридцать восемь и пять – все же лучше.

В 02.00 Юрий Михайлович опять был на мостике. С первыми лучами солнца судно вышло в Черное море. На море был, как в этих случаях говорят, полный штиль. Морская вода, переливаясь различными оттенками, искрилась множеством световых вспышек. Весь воздух был наполнен яркими красками. Видимость была отличной, казалось, дай волю, и ты увидишь на противоположном берегу Ялту с маленьким замком на отвесной скале – Ласточкиным Гнездом. Судно к тому моменту уже следовало курсом на Керченский пролив. Капитан, проинструктировав своего старшего помощника, спустился в каюту. Время было раннее, многие члены экипажа еще отдыхали, в дверь каюты постучали. «Входите, кто там?» – отреагировал капитан. В дверях стояла повар Наташа с подносом в руках: «Юрий Михайлович, я вам горячую молочную лапшу принесла. Поешьте – погреетесь. Вам надо выздоравливать». Капитан еще раз поблагодарил повара за участие, за помощь. «Заботливая женщина, хочет помочь и помогает, чем может», – подумал Юрий Михайлович, и про старпома в прошлый раз придумала, как выяснилось, Ринат Шамильевич с ней о его болезни даже и не разговаривал.

После завтрака капитан опять был на мостике – вот отстою утреннюю вахту и тогда будем лечиться, наконец, по-настоящему. И от этой мысли становилось спокойней: «Все будет хорошо, ситуация уже меняется к лучшему». На горизонте показалось встречное судно, вскоре оно стало отчетливо просматриваться на горизонте. Судно спешило на заход в подходную систему движения пролива Босфор, оно начало вызывать на связь. Этим судном оказался коллега по компании, на котором работал капитаном друг Юрия Михайловича: «Михайлович, доброе утро! Как дела? Куда путь держим?»

– Вячеслав Иванович, путь держим туда, откуда ты бежишь. А ты куда поехал?

– Я поехал, откуда ты следуешь. Бегу опять на Ашдод. Как вы сдались в этот раз?

– Нормально сдались, славу богу, без замечаний, – был ответ Юрия Михайловича.

– Слушай, а что у тебя с голосом, хрипишь сильно, Заболел что-ли? – высказал беспокойство друг – капитан.

– Да, неожиданно приболел, температура не спадает, – поделился своими тревогами Юрий Михайлович.

– Это ты зря затеял, на судне болеть нельзя, точнее, некогда. Давай выздоравливай, а то когда я выходил, порт был почти пустой, всего скорей под погрузку тебя будут ставить сходу. Времени на раскачку и лечение не будет. Далее друзья переговорили о последних новостях, кто с кем встречался, кто кого видел и как у кого идет работа. Суда разошлись на большой дистанции, даже махать друг другу было бесполезно.

До Керченского пролива оставалось тридцать девять часов ходу.

Каким инструментом работаешь?