Морена

— Ты что-то знаешь про переворот семьдесят третьего года?

Алиса покачала головой.

— Переворот семьдесят третьего года в Чили — сверг президента Альенде после того, как против него взбунтовалась вся армия и весь флот. Сам президент — погиб в президентском дворце, когда армия пошла на штурм. Потом — военные начали собирать левых, и тех, которых они считали левыми — в лагерях, самый большой из них был на футбольном поле. Певцу Виктору Харе сломали обе руки, а потом дали гитару и сказали: пой!

…

— Серхио, который больше не мог жить в Аргентине — переехал в Чили, к своей жене Мануэле. Она была из хорошей семьи, но как часто это и бывает — стала коммунисткой. Ей было стыдно за свое благосостояние, за то, что она с детства ни в чем не нуждалась — а у людей часто не было денег даже на еду. Ее отец был крупным землевладельцем и скотовладельцем, когда все началось — он перегнал скот в Аргентину, чтобы не конфисковали и технику тоже. Мануэла прокляла его и даже пыталась вернуть скот. Я была там, незадолго до переворота, пыталась отговорить ее… тогда уже все понятно было, к чему все идет… но она не слушала… господи, они ничего не хотели слушать, ни Серхио ни Мануэла. Как они верили… как же они верили в людей. Американские корабли уже подошли к берегам Чили… а они верили…

…

— После того, как произошел переворот — Серхио и Мануэла пытались спастись, но не смогли — их схватили люди Краснова, который тогда был еще старшим лейтенантом и привезли в дом на Лондрес 38 — это бывшая штаб-квартира Социалистической партии Чили. Краснов организовал там центр пыток, известный как «Объект Юкатан».

…

— Узнав, что его сын схвачен, в Чили прибыл Мишель — его там приняли как героя, как учителя. Мануэла была беременна. Он поставил Серхио условие — отрекаешься от коммунизма и Мануэла останется жива. Серхио принял условие, но Мишель его конечно обманул. Сразу после того, как Мануэла родила — ее расстреляли. Даже не дав увидеть ребенка.

Алиса почувствовала, как кружится голова и леденеет в груди.

— Родившегося ребенка — Мишель забрал с собой, отдал кормилице — какой-то аргентинской женщине, потерявшей своего ребенка. Это и был твой Георгий. Серхио он убить не смог, оставил в живых — но и Серхио с этим жить не смог. Он много пил и умер через три года.

Баронесса невесело улыбнулась.

— Это сейчас кажется страшным и почти немыслимым, правда — что кто-то мог делать подобное. А там и тогда это была просто жизнь. Все думали, что делают правое дело и им не придется ни за что отвечать. Ни перед людьми, ни перед Богом…

…

— Мишель стал растить Жоржа — твоего Георгия — по своему образу и подобию. Он соврал ему, что его родителей убили левые террористы. Он дал ему хорошее военное образование — Георгий закончил курсы офицера ВМФ Чили, потом в Америке прошел подготовку как офицер спецназа и закончил Школу Америк по специальности «противоповстанческая деятельность». И только когда он связался с американцами — он узнал, как на самом деле погибли его родители и кто их убил.

…

— Что-то делать было уже поздно, Мишель умер, так и не покаявшись ни в своей лжи, ни в своих преступлениях. Он избежал людского суда — но вряд ли избежит суда Божьего. Что касается Георгия — он честно служил своей стране, пока к нему не присосалось ЦРУ.

— ЦРУ?!

— Всего не знаю даже я. Жорж провел в Ираке три года, с две тысячи пятого по две тысячи восьмой. ЦРУ организовало там эскадроны смерти на латиноамериканский манер. Они сеяли смерть по тайному приказу Соединенных штатов Америки. Когда Жорж выбрался из Ирака, он был в ужасном состоянии. Он признался, что не может даже вспомнить, скольких людей они там убили. Но их тысячи…

…

— Я с трудом нашла его после всего этого… он был совершенно не в себе. Он не мог спать по ночам… он боялся всего — хлопнувшей двери, машины, проезжающей мимо. Он не знал зачем жить и как жить после того что там произошло?

— Но… почему он согласился?

Баронесса покачала головой.

— ЦРУ никого не оставляет в покое, если один раз присосалось. Он учился в Школе Америк… туда просто так не попадают, а попав — из системы не выходят. Американцы используют школу Америк для того, чтобы растить палачей. К тому же — ты думаешь, они ему сказали правду? Они наверное и сами не знали, чем все кончится в Ираке. Просто… каждый несет свой крест. Будешь?

Алиса покачала головой. Теперь это был абсент, бутылку которого баронесса достала вместо коньяка. Зеленая фея — семьдесят градусов. Просто убойная вещь…

— … Он есть тот, кто он есть, милая. Я помогла ему примириться с собой, и дала ему цель — восстановить справедливость, попранную более чем сто лет назад. Но это все слова… справедливость. Ты дала ему еще большее — ты дала ему любовь. Думаю, он видит в тебе его мать, Мануэлу. Он защищает тебя, как защищал бы ее. Если бы смог.

— Но я не нуждаюсь в защите!

Баронесса тепло улыбнулась.