Мореплавания Солнышкина. Повести

Солнышкин, раздвигая цирковых служителей, направился к корме.

Но ещё из-за угла он увидел странную группу: старый Бурун стоял около медведей и из обеих рук подкармливал их сахаром.

- Медведики мои, славные, хорошие! - приговаривал он и грустно улыбался.

Мишки хрустели сахаром и тёрлись мордами о его рукава.

Солнышкин окликнул их. Медведи повернулись. А Бурун испуганно вскинул голову.

- Что, уже в цирк? - спросил он.

- Угу, - кивнул Солнышкин.

- А может, спрячем их, Солнышкин? - сказал боцман. - Ведь как палубу драят, ни один матрос так не сработает. Спрячем, а?

- Нельзя, внизу ждёт машина, - развёл руками Солнышкин.

Боцман взглянул на причал и вдруг подскочил с криком, преграждая дорогу:

- Не дам, не позволю в клетку! Что они - звери какие-нибудь? - И на все увещевания Солнышкина он продолжал кричать: - Не дам, не пущу!

- Боцман, медведи-то цирковые, - сказал Солнышкин. - Мы их и так проведём через весь город. - И в обнимку со своими мохнатыми друзьями он прошёл мимо изумлённого дрессировщика. Потом взял под руку Перчикова, и они двинулись по улице к зданию цирка с полотняным куполом.

Сзади громыхал грузовик с клеткой, внутри которой сидели служители цирка. Укротитель стоял на подножке и каждую минуту с бесстрашным видом щёлкал бичом. Изо всех дворов выскакивали мальчишки и кричали:

- Цирк на улице!.. Медведи!

Выходили и взрослые. Говорили:

- Это в нашем цирке придумали к празднику, хорошо!

Над улицей хлопали разноцветные флаги расцвечивания - голубые, жёлтые, красные. Солнышкин чувствовал себя счастливым.

А сзади толпы по улице, забыв все судовые дела, шёл старый боцман. И с завистью смотрел на Солнышкина. С боцманом происходили удивительные вещи.

ПОДАРОК БАБУШКЕ

Оставив медведей в цирке, Солнышкин и Перчиков выбрались на улицу.

Трепетали листья акации, от цветочных запахов щекотало в носу, носился белый тополиный пух…

- Ах, всё как дома у бабушки, - сказал Солнышкин и вдруг спохватился: - Перчиков, идём на почту! Я должен дать бабушке телеграмму.

- Телеграмму! - сказал Перчиков. - Нашёл чем удивить!

- А что? - спросил Солнышкин.

- Пошли ей денег, пусть купит себе подарок.

- Денег… - вздохнул Солнышкин. Он бы послал, но он ведь ещё не успел получить ни одной копейки, и, кроме пятёрки, подаренной старым Робинзоном, у него ничего не было. Но Перчиков сказал:

- Пошлём денег!

Он сунул руку в карман, вытащил три красные хрустящие бумажки и приказал:

- Заполняй бланк!

Солнышкин вывел на бланке адрес и с обратной стороны крупными буквами стал писать:

«Дорогая бабушка Анна Николаевна, шлём Вам привет и эти деньги. Купите себе новый платок и…»

- Приёмник «Рекорд», - подсказал Перчиков.

«…приёмник «Рекорд», - написал Солнышкин.

- И слушайте передачи с Тихого океана, - сказал Перчиков, - по которому плавает ваш внук.

«Желаем счастья и здоровья. Матрос парохода «Даёшь!» Алексей Солнышкин».

Потом он подумал и дописал:

«И его друг радист Перчиков».

Оба они подписались, отправили деньги и вышли на улицу.

Земля перед ними покачивалась, дома покачивались, а ноги медленно вели вверх на сопку, где стоял островерхий домик старого Робинзона.

Солнышкин уже представлял себе, как они встретятся, как, сидя на медвежьей шкуре, будут пить кофе и вспоминать разные приключения…

Но, подойдя к дому, Солнышкин увидел: окна были заколочены, а на двери висел большой ржавый замок.

- Куда делся Робинзон? - волновался Солнышкин. - Что с ним случилось?

- Чудак! - успокоил его Перчиков. - Просто он, наверное, переехал в новый дом. Выбрал себе что-нибудь поуютней этой развалины.

И хотя Солнышкину этот дом очень нравился, он, в общем, согласился с Перчиковым. И они направились в порт.

А по другой стороне улицы шагал счастливый Бурун. Он шёл готовиться к своему последнему рейсу, потому что после него уходил на пенсию - и на работу в цирк. Правда, не укротителем и не дрессировщиком, но он был готов даже расстилать ковёр, на котором будут выступать его любимые медведики!

НЕУЖЕЛИ ВСЁ КОНЧИЛОСЬ?

Вечером, когда усталый от ходьбы Солнышкин прилёг отдохнуть на своём втором этаже, в каюту ворвался Перчиков.

- Дрыхнешь и ничего не знаешь?

- А что? - вскочил Солнышкин.

- Как «что»? Идём в Антарктиду! Солнышкин так подскочил, что врезался головой в потолок, но даже не обратил на это внимания.

- Не может быть!

- Может! - крикнул Перчиков. - Всё может быть, Солнышкин. Мы везём продукты полярникам!

И друзья бросились обнимать друг друга:

- Да здравствует Антарктида! - крикнул Перчиков.

- Да здравствуют айсберги!

- Да здравствуют пингвины! - ещё громче заорал Солнышкин и с маху сделал стойку на руках.

С этого часа дни помчались наперегонки, как дельфины. Все бегали, суетились, к пароходу подлетали грузовики. В трюмы вносили ящики с консервами и компотом, мешки с сахаром и мукой, сгущённое молоко и шоколад, сухари и галеты.