Морфо

– Мне будет спокойнее, если ты скажешь, что меня ждет впереди.

Тайло промолчал: все внимание он сосредоточил на часах, висевших на стене. Флинн тоже посмотрел на них. Ничего необычного – часы как часы. Идут себе.

– Что ты почувствовал, когда сегодня встретил эту девушку? – наконец-то подал голос Тайло.

– Ты же сказал, что не будешь играть с моими чувствами, – шепнул Флинн, опуская голову.

– Мне нужно совсем чуть-чуть дожать тебя, самую малость. Потерпи.

Флинн проглотил тишину. Она проникла в горло и уши: язык отнялся, звуки пропали. Когда он увидел Кейти, ему показалось, что на него упала скала. Каменная глыба высотой в бесконечное сожаление и весом в безмерную печаль.

Секундная стрелка на часах еле двигалась, предметы в зале покрылись пылью. Все пришло в негодность: диван и портьеры изъела моль, дерево сточили термиты, краски на картинах потускнели, металл проржавел. Дом за какое-то мгновение постарел на сотню лет. Флинн ощутил жуткую усталость, навалившуюся на плечи. Он почувствовал себя древнее этого дома. Все желания вдруг исчезли, ему совершенно ничего не хотелось, только лежать и спать целую вечность, наслаждаясь умиротворяющей тьмой под веками. Все потеряло смысл. Флинн не хотел проходить испытания, не хотел становиться лучше или хуже, не хотел бороться. В его жизни и так было слишком много боев, в большинстве из которых он потерпел сокрушительное поражение.

Флинн и не заметил, как под ногами появилось число 455, словно кто-то выжег его на паркете. Пол потерял твердость и раскис, превратившись в зыбучие пески. Флинн не сопротивлялся – не хотел. Он думал, что так будет лучше: исчезнуть, обратиться в ничто. Пески медлить не стали и жадно поглотили его вместе с поселившейся в нем печалью.

Осознав, что все еще существует, он открыл глаза и на минуту подумал, что оказался в стакане со «Слизнем-Млизнем»: вокруг такая же мутная жижа. Сделав пару гребков, Флинн вынырнул.

– Вот же гадство! Болото! – крикнул он, откашливаясь. – Опять сырость! Да сколько можно?!

– Я же говорил, что вода – твоя стихия, – держа леденец за щекой, причмокнул Тайло. Он сидел на замшелом камне, торчавшем из воды.

Флинн с трудом выбрался на берег: ноги утопали в иле, а руки скользили по мокрой траве.

– Как же тут мерзко! – отдирая от себя пиявок, прокряхтел он.

– Говорят, пиявки полезны, так что зря от них избавляешься.

– Раз так, то держи! – Флинн швырнул в Тайло пиявку, но тот увернулся.

– Эй! Что творишь?

– Делюсь с тобой пользой!

– Премного благодарен, но я как-нибудь обойдусь.

– Бережешь пиявок? Боишься, что они напьются твоей желчи и перемрут? Похвально! – с издевкой одобрил Флинн, выливая воду из кроссовок.

– Знаешь, в квартале Равнодушных есть магазин, где продают чувство юмора. Зайди как-нибудь, прикупи, – парировал Тайло.

– А нет ли там магазина, где можно приобрести сочувствие? – огрызнулся Флинн, выжимая футболку. – И вообще, какого черта мы забыли в болоте?

– Это не обычное болото. Это болото Безысходности! – сказал Тайло, вновь громко причмокнув.

– И какой же демон ждет меня здесь?

– Большой и ленивый, – расплывчато пояснил Тайло.

– Ну и где он? – Флинн с опаской огляделся.

– Не бойся, он сам нас найдет. От тебя сейчас так несет безысходностью, что даже я ее чую.

– Нам нужно просто сидеть и ждать его?

– И упустить шанс прогуляться по такому шикарному болоту? Никогда! – Крылья на красных кедах ожили, зашуршали и подняли Тайло в воздух.

Болото выглядело точно таким, каким его всегда и представлял Флинн: под ногами хлюпала противная слякоть, сырость пробирала до мозга костей, заставляя все тело мелко дрожать; удушающий болотный газ резал ноздри и затуманивал взор. Из-под коричневой жижи появлялись пузыри и с чваканьем лопались. Насекомые и жабы монотонно рокотали.

Флинн проваливался то по щиколотку, то по самое колено. Он давно потерял обувь и шел босиком. Каждый новый шаг давался труднее предыдущего: болото высасывало из него силы.

– И на что ты хотел посмотреть? – осведомился Флинн, хлюпая носом от сырости.

– Не посмотреть, а показать, – ответил Тайло и взлетел выше. – Я их уже вижу! Мы близко.

Флинн прищурился – впереди виднелись бледно-голубые огни.

– Болотные огни? – спросил он, припоминая, что газ на болотах иногда светится.

– Не-е-е, – протянул Тайло. – Это холодные огни. Пойдем, сам увидишь.

– Легко тебе говорить, – сказал Флинн, с усилием делая очередной шаг. – Ты летишь, а не возишься в этой грязюке, точно лягушка. Еще немного, и я заквакаю.

– Рожденный летать – ходить не обязан!

– Не злорадствуй, – надулся Флинн.

– И в мыслях не было. Разве только чуть-чуть, – признался Тайло. – Самую мельчайшую малость.

Наконец-то Флинн вышел на твердую поверхность, под ногами приятно пружинил мох. То, что издалека он принял за болотные огни, оказалось светящимися душами людей. Они стояли по пояс в трясине и дрожали, как пламя свечи на ветру. Чем ближе Флинн подходил, тем холоднее становился воздух. Души не реагировали на него, их мысли были не здесь, а где-то на дне болота – томились под тиной и грязью.