Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Есть и еще возможность. Каждый исторический процесс, каждая серия реформ и новаций является в каждый момент лестницей, ведущей как наверх, так и вниз. Не бывает прогрессивных реформ - любая из них приводит к потере чего-то ценного. Это не значит, что следует с безразличием принимать происходящее - напротив, это позволяет, пережив определенное событие, на основе изменения отношения к нему ожидать иных, нежели могли бы быть, следствий этого события. Освобождение рабов в США и крестьян в России не было “чистым прогрессом”. Следствиями освобождения были нищета выброшенных на произвол судьбы и ограбленных людей, духовная сумятица, поскольку подрывался выработанный веками образ жизни, проникновение в общество огромной массы людей низкой культуры - и вместе с тем следствиями того же решения было возрастание в обществе свободы и правды, уменьшение количества лжи и насилия. Надо выбирать те следствия, которые пригодны, и работать над тем, чтобы важнее оказались именно они. Имеет место преобразование структуры власти во всем мире, отставание общественного развития России (частично - вместе с Германией) от достигнутого в передовых странах. У этого процесса могут быть и вполне положительные следствия. Ведь сами по себе демократия и свобода не являются отрицательными качествами, их отрицательные черты развиваются в зависимости от того, как общество их использует; отставание позволяет не заходить в тупики развития, выбирая более верную дорогу, чем попавший в болото передовой отряд цивилизации.

Развитие демократических институтов происходило в Новое время вместе с отказом от характерной для Средневековья личной связи с правительством, индивидуализацией и атомизацией общественной жизни. Это - очередной аккорд той мелодии свободы, под знаком которой развивается человечество. Во времена, предшествующие Древней Греции, мы не находим еще свободной мысли. Мысли тогда были самоочевидны и не были личными, человек говорил: “Мне думается”. Свободная мысль рождается в греческий период, и символом ее является Сократ со своим вечным сомнением, уничтожающим самоочевидность и делающим мысль личным делом человека. В Средние века при переходе к Новому времени достигнуто освобождение личности человека, отменено личное рабство. Новое время проводит освобождение дальше: человек освобождается и от своей личности, становится абсолютно автономным членом общества, не связанным личными связями ни с чем, ничему не верным - и попадает во власть социологических процессов, становится частицей “народных масс”. Рост человеческой свободы есть разрушение человеческой природы. По мере того как свобода спускается в человеке все ниже, освобождая все новые уровни (в Греции - мысли, далее - физическая свобода), вниз спускается и наука, открывая подприроду. Задачей человека в Новое время, задачей души сознательной является сознательное контролирование процесса освобождения: человек свободен не тогда, когда имеет максимально возможную свободу, а когда он сам управляет той долей свободы, которую сам полагает для себя необходимой.

Предшевствующий нашему исторический период зародился в античной Греции. После реформ Солона (VI в. до Р.Х.) возник новый тип общественной структуры, в экономике опирающийся на частную собственность, а в культуре - на самостоятельное построение общих понятий. Частная собственность породила частное право, имущественное право, разграничение частных и общественных дел, и тем самым - прав и свобод члена общества. Развитие формальной стороны этой частной жизни происходило не в Греции, а в Риме. Эти достижения греко-латинской цивилизации являются основами внешнего устройства современной цивилизации. Однако эта двухтысячелетняя эволюция внешних частных прав и свобод опирается на содержательную, внутреннюю эволюцию человека. Частные права и свободы появились тогда, когда люди изменились настолько, что эти права стали им нужны. Внутренняя жизнь человека стала значительно отличаться от общественной, когда у нее появилось новое содержание. Это новое содержание вырастало в германский период европейской цивилизации, первые его ростки можно видеть уже в зрелом Средневековье. В Новое время индивидуализация душевной жизни человека достигла в определенном отношении предела. Дальнейшее изменение форм общественной жизни и общее течение истории будет, как и в прежние времена, определяться глубинными изменениями в устройстве человеческого духа и развитием души.

Последнее высказывание можно воспринять как прогноз - и в качестве такового я хочу дополнить его словами человека, может быть, не слишком значительного, но такого, о котором ходит множество историй: “Если предсказание не сбывается, то грош ему цена, но я отсылаю снисходительного моего читателя ко всеобщей истории: там обнаружит он множество событий, какие, не будь они предсказаны, никогда бы и не совершились” (Казанова, 1990:16).

Вытекающие из морфологии истории прогностические представления