Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков

Сегодня, со сжатием России Великий Лимитроф становится полем большой геополитической игры, в рамках которой прослеживаются следующие главные тенденции [там же, 179 и cл.]. Крупные государства и политические блоки соседних цивилизаций пытаются проецировать свою мощь на Лимитроф (экспансия НАТО, присутствие России в Закавказье и Таджикистане, интеграция энергосистем Ирана и Армении, выход иранских железных дорог в «новую» Центральную Азию). Вдоль проектируемых или уже прокладываемых на самом Лимитрофе трубопроводов и магистралей возникают новые центры силы, формируются потенциальные «малые империи» (Чечня) и «оси», в том числе нацеленные на установление территориальных связей в обход и противовес России. Некоторые эксперты всерьез опасаются смыкания кавказско-украинской широтной «оси» с меридиональной «балтийско-черноморской вертикалью» (т. е. возможности переброски кавказской нефти в Восточную Европу помимо России), а также продолжения «оси» за Каспий, с присоединением к ней Ташкента или Алма-Аты. Восточноевропейские государства Лимитрофа пытаются поднять свой престиж, интегрируясь в НАТО или примыкая к этому блоку. Наконец, «брожение» на землях Лимитрофа, охваченных Китаем (Тибет, Синьцзян), не исключает возможности активизации в обозримом будущем и этого отрезка геополитической системы.

С российской точки зрения, в эту пору сжатия «земли за Великим Лимитрофом» на сопредельных с ней землях реализуются три основных типа сценариев. А. Некоторые участки Великого Лимитрофа, ускользнув из-под власти или влияния России, попадают в поле притяжения соседних цивилизаций с их центрами силы. Этот сценарий может быть охарактеризован по преимуществу как «восточноевропейский». В. Местные центры силы и их «оси» на некоем участке Лимитрофа в той или иной форме бросают вызов «ядровым» народам цивилизаций, граничащих с этим участком. Этот сценарий отчетливо проявляется на Кавказе, где явно прослеживается взаимопонимание, можно даже сказать – сближение между локальными центрами силы (Грузия, Азербайджан, Чечня), а с другой стороны, по ряду моментов спор между этими государствами горного пояса и, с другой стороны, – Россией и Ираном (вопросы режима Каспийского моря, планы транзита каспийской нефти в Европу через Кавказ и Анатолию и т. д.). С. Третий сценарий – тот, когда пространство Лимитрофа дистанцирует Россию от опасных зон нестабильности на стыках межцивилизационного пространства с противолежащей платформой другой цивилизации и предотвращает давление этой платформы на российский лимес. Такова, собственно, роль среднеазиатского «тюркского пояса», отдаляющего Россию от таджикско-афганской конфликтогенной окоемки Среднего Востока. Более того, эта роль находит продолжение в том, как в Афганистане узбеки и таджики (лимесный народ ближне– и средневосточной платформы) на протяжении 1996–1997 гг. сдерживали и отражали попытки пуштунского прорыва на север. В случае «пробуждения» «старой» Центральной Азии дела в ней могли бы пойти по любому из трех перечисленных базисных сценариев. Здесь мыслима и экспансия Китая в поясе Монголия-Бурятия-Тува на землях, ускользающих от России (вариант «восточноевропейский»). Другая версия предполагала бы формирование здесь пояса суверенитетов, выходящего в «новую», тюрко-исламскую Азию и на Тибет, с опасным подмыванием окраин и России, и Китая (развитие по «кавказскому» варианту). Третий путь предполагал бы, что подобный пояс служил бы буфером, смягчающим китайское давление на восточный фланг России («среднеазиатский» вариант).

Автор полагает, что перед лицом подобной ситуации задачи России на Великом Лимитрофе могут быть представлены в следующем виде (при этом он исходит из допущения, что динамика милитаристских циклов Евро-Атлантики в первой четверти XXI в. инерционно сохранит тот же ритм, что и в предыдущие столетия Нового времени, – иначе говоря, надвигается новый милитаристский горб и попытки реализации больших проектов, в том числе и на Великом Лимитрофе, однако, страны Запада будут пытаться реализовать эти планы в рамках «суженного» эталона победы, посредством борьбы за частные уступки, и более того, даже в столкновении с народами других цивилизационных сообществ смогут им навязать тот же стиль игры).