Морфология загадки

То, что систематичность области описаний, практикуемых загадкой, раскрывается в имманентном изолированном анализе этой области самой по себе, взятой в ее совокупном составе и независимо от разгадок, проливает новый свет на загадку. Обнаруживается, что две части загадочного бинома – описание и разгадка – представляют собой смысловые области разного порядка.

В этом отношении подтверждается плодотворность выбора понятия зияния в качестве исходного и описания с его помощью загадки как бинома, структуры еще не выясненного характера.

Сознание невыясненности – первый шаг к выяснению. Рассматривая карту загадочных описаний, начертанную Леманном-Нитше, и заметив здесь некоторый предметно ограниченный и по особым правилам организованный мир, отличный от простого и открытого универса разгадок, мы вправе заподозрить в нем какую-то особенную интенсивную жизнь, отличную от жизни мира разгадок. Подчеркиваю, речь идет не об очевидном различии в сложности между описанием и разгадкой – первая сложна по своему составу, а вторая проста, односложна, – а о неочевидном различии их смысловой конституции: контекст первой интенсивен, контекст второй экстенсивен.

Если загадочное описание относится к иному и более высокому порядку организации, чем разгадка, то разумно предположить, что дело обстоит совсем не так, как представляется на первый взгляд: не загадка направлена на разгадку, а разгадка как-то подчинена загадочному описанию, которое при этом обладает еще и некоторой целью в себе, к разгадке прямо не причастной. Поэтому описательной частью загадки имеет смысл заниматься до поры до времени, не обращая внимание на разгадку, рассматривать ее как имманентную область. И в этом следует видеть не просто тактический шаг. Перед нами переворачивается обычный ход рассуждений, который заключается в суждении о загадке с точки зрения разгадки, в рассмотрении загадочного описания как полностью подчиненного своей направленности на разгадку. Тут возникает новый угол зрения, под которым функциональный характер разгадки нуждается в переопределении.

Итак, загадочное описание, с одной стороны, рассчитывает на ссылку вне себя – на то она и загадка, которая ждет разгадки, а с другой, таит в своем строе отнесенность к некоторой независимой, имманентной смысловой области. Наше представление о зиянии в смысловой структуре феномена загадки начинает содержательно углубляться. Оно задает нам новую проблему.

Поставив вопрос о подчинении усилий по упорядочению мира загадки имманентному порядку исследования, в частности морфологически обоснованной классификации, мы оказываемся на пороге перехода от классификации к таксономии. Любой удобный способ размещения некоторого материала представляет собой классификацию. Хорошая классификация – это удобная кладовая, которую отличает четкость плана и компактность. Но классификация может быть навязана предмету, может пользоваться признаками поверхностными и даже случайными, если они ведут к удобной аранжировке многокачественного множества. Иное дело таксономия. Таксономия – это классификация, соответствующая внутреннему строю предметной области; она не только упорядочивает ее, но раскрывает естественный строй предмета. Правильное установление таксономических классов растений и животных – одно из величайших достижений в истории науки. И эта задача так сложна, что требует постоянной бдительности ученых; на каждом новом шагу взывает она к пересмотрам и поправкам. Открытие новых видов и подвидов то и дело ведет к обсуждению морфологических оснований выделения видов и подвидов. Априорной теории таксономии живой природы не существует. Таксономия живой природы возникла на основе и в сочетании с изучением морфологии организмов и формированием самой концепции организма. Организм же в свою очередь подразумевает то, как функции его частей сочетаются с формой и структурой целого. Так, передние конечности у человека выполняют совсем иные функции, чем у остальных млекопитающих и, соответственно, их малые морфологические отличия имеют повышенное значение. Словом, таксономия, морфология и понимание функций неразрывно связаны. Аналогичным образом таксономия загадки откроется нам там, где принципы классификации сольются с морфологическими представлениями, а морфология в свою очередь уточнится в связи с функциями целого и частей в этом целом.

13. Классификация по Арчеру Тэйлору, или О непреднамеренных и счастливых результатах научных поисков

А об ослицах, которые пропали у тебя уже три дня, не заботься: они нашлись.

1 Царств, 9:20.