Морфы: отец и сын (СИ)

— Мама! Сегодня занятия отменили! — на кухню влетела Цветик.

— И какая причина? — спросил я, выглядывая в окно. Туч не было. Буря к нам не шла. Обычно занятия отменялись по причине штормового предупреждения.

— Всеобщая мобилизация, — ответил Лешик, заходя следом за сестрой. С собой он принес радио, которое крутило одну единственную запись.

«Сегодня принято решение начать военную операцию по ликвидации опасности с материка киберморфоф. Вчера было направлено последнее предупреждение в их правительство, чтоб они закрыли заводы. На что нам пришел ответ: прекращать производство они не намерены. Это дает нам право ответить им применением высокоточных бомб, которые должны активизировать рост растений на их материке и компенсировать выбросы от заводов. Так же будут засеяны мусорные свалки растениями, что перерабатывают пластик и железо в рекордные сроки. В связи с этим объявляется мобилизация. Пункты, куда можно записаться в добровольцы, будут открыты у всех администраций. Пусть на всех материках расцветут цветы!»

Это сообщение крутилось по кругу, раз за разом, а я пытался сообразить, что теперь делать. В перерывах между ними крутили второе сообщение.

«Занятия сегодня отменены. Праздники и ярмарки переносятся до стабилизации ситуации».

— Если я сегодня дома остаюсь, то можно пойти поиграть? — спросила Цветик.

— Иди, — разрешила Мила. Она посмотрела на меня. — И что теперь?

— Будем ждать, когда разрешится конфликт. Я добровольцем не пойду и вас не брошу, — ответил я.

— Я хочу записаться в армию, — упрямо сказал Лешик.

— Пусть идёт. У каждого свой путь, — сказала Мила.

— Я против, но моё мнение вас не интересует. Хорошо. Пусть делает, что хочет.

— Ген, ты куда?

— Лавку открывать. Сейчас все говорят, порхают, а потом вспомнят об обеде. А как его приготовить, если продуктов купить негде?

— Пап, я с тобой, — сказал Лешик, догоняя меня уже на выходе из дома.

— Ты же собирался в армию, — напомнил я, заходя в сарай и запрягая таракашку в телегу.

— Ты злишься.

— Я не понимаю, почему мой сын должен рисковать ради чьих-то желаний навязать правила чужому материку. Я тебя не для этого растил.

— А для чего? Чтоб я пахал в твоей лавке? Ты ушёл из дома, ища лучшей жизни. А мне это сделать запрещаешь.

— Подохнуть в море или пасть на чужой земле — это лучшая жизнь? — я удивленно на него посмотрел. — Тогда иди. Беги к этой лучшей цели. Чего ты у меня разрешение спрашиваешь?

— Мы должны бороться за своё выживание. Если мы сейчас ничего не будем делать, то завтра…

— Сколько лет киберморфы производят для себя запчасти?

— Раньше…

— Я еще раз спрашиваю, сколько веков?

— Три тысячи. Насколько это известно истории.

— На сколько увеличилась численность населения с тех времён, как и численность заводов?

— В два раза. После эпидемии они долго восстанавливали свою численность. Но сейчас…

— Сейчас их примерно столько же, сколько и нас. Какая вероятность, что они погубят планету этими заводами? Три тысячи лет не губили, а тут вдруг решили? Или ты думаешь, что там дураки, которые не понимают простой вещи: если планета будет разрушена, то и они погибнут? Ты говоришь о морфах, которые смогли модифицировать свое тело, вживляя железо, поднимая железо в воздух и плавая на железе. Это могли сделать глупые морфы?!

— Пап, их достижения в технологиях, производстве и модификациях не означают, что они не могут думать, как сделать что-то плохое. Мы слишком мало о них знаем.

— И поэтому надо придумать, что они плохие, а мы такие хорошие? А тебе не кажется, что мы не имеем права решать, как жить и что делать другому народу? Даже из благих побуждений?

— Но ты же решаешь, как лучше жить мне. И из лучших побуждений.

— Лешик, я своё слово сказал. Ты можешь с ним согласиться или нет, но я его изменять не собираюсь. Там тебе нечего делать.

— А если это моё? Если это мой шанс посмотреть мир.

— Для этого можно на корабль сесть и заняться торговлей.

— Я хочу…

— Так иди, а я пойду работать. Каждый остался при своём. Закончили разговор.

— Закончили, — Лешик выглядел каким-то подавленным. Явно не обрадовался, что я его не поддержал. — Но не хотелось бы так прощаться.

— Хватит ныть. Решил, что имеешь право отвечать за себя, так иди вперёд, но моего одобрения больше не ищи. Там, за дверью, больше никто тебе сопли вытирать не будет. И жалости ты там не увидишь. Но раз ты готов к этому миру, то иди. Я тебя не держу.

Я вывел таракана на улицу. Нужно было работать. И так много времени потрачено на пустую болтовню.

Тут не нужно было гадать. Лешик уйдёт. Вечером я его уже не увижу. И пусть он ещё не окончил школу. Теперь это было не важно. Им нужны были именно такие ребята. Наивные, готовые выполнять приказы, не задумываясь над тем, к чему этот приказ приведёт. Идейные и легко внушаемые. Сколько таких не вернется домой? Сколько не увидит рождение детей, не узнает улыбок любимой? Хотя это не моё дело. Мила правильно сказала. У каждого из нас свой путь. А я бы добавил, что и своя голова на плечах. Чужую, как бы ни хотелось, представить не получится.