Морганы. Династия крупнейших олигархов

Другой аспект такой централизации заключался в обеспечении финансового контроля над промышленностью. Дом Морганов имел взаимосвязанные директораты в банках, страховых и трастовых компаниях, а они, в свою очередь, были представлены в директоратах друг у друга, а также в железнодорожных и промышленных объединениях, находившихся под контролем дома Морганов, который также имел своих представителей в этих директоратах. Сам Морган занимал директорские посты на двадцати одной железной дороге и в трех страховых компаниях, в «Федерал стил», «Дженерал электрик», «Уэстерн юнион», «Пуллман кар компани» и других корпорациях. Его партнеры также занимали многочисленные директорские (пятьдесят девять — в случае с Чарльзом Г. Костером) и другого рода посты в принадлежавших дому Морганов предприятиях[31]. Взаимосвязанные директораты обеспечивали контакты между промышленностью и финансами. Равновесие в ходе этой централизации промышленности и финансов обеспечивалось домом Морганов и неоспоримым авторитетом самого Дж. Пирпонта Моргана.

Централизация промышленности и финансов во все большей степени отражала весь сложный комплекс взаимоотношений между деловыми предприятиями. Грубо экспериментируя, хищнический бизнес развивал ведомственные отношения централизованного управления и контроля. Интеграция финансов проходила параллельно интеграции промышленности. Неконтролируемая конкуренция угрожала нарушить экономическое равновесие и вызвала необходимость создания объединений. Промышленные и финансовые учреждения были разрозненны, а их функции разделены. Централизация же объединила и унифицировала их. Такая необходимая унификация экономической жизни была задачей сознательного социального строительства, однако ее решение было отдано на откуп бизнесу и узурпировано инвестиционными банкирами, которые теперь приобрели огромную власть и использовали ее главным образом для получения прибылей. Грабительские аспекты этой централизации определялись ее нерегулируемым развитием и хищническим характером самого бизнеса, а не ходом данной централизации.

Ведомственная организация процесса централизации промышленности и финансов разрабатывалась одновременно всеми значимыми инвестиционными банками, но в этом не участвовал никто из гигантской структуры дома Морганов. «Стандард ойл» с ее многочисленными отделениями представляла собой единственную конкурирующую силу.

В то время как дом Морганов олицетворял собой процесс проникновения финансов в промышленность, «Стандард ойл» — трансформацию промышленных капиталистов в финансовых. Прибыли монополистического объединения Джона Д. Рокфеллера были невероятно большими — за двадцать четыре года, вплоть до 1906-го, оно выплатило дивидендов на пятьсот сорок восемь миллионов четыреста тридцать шесть тысяч долларов по ставке тридцать девять процентов. Выплачивая такие огромные дивиденды и создавая новую плеяду миллионеров, «Стандард ойл» сумела при этом накопить огромные ресурсы наличности, оставляя себе большую часть прибылей. Сама компания и ее хозяева (Рокфеллеры, Генри Г. Роджерс, Оливер Г. Пейн, Уильям К. Уитни и другие) обладали спекулятивными наклонностями, и один из финансистов так отзывался об их операциях: «У них манипуляция перестала считаться спекуляцией. Их ресурсы настолько велики, что стоит им только сконцентрироваться на какой-либо конкретной собственности, и они могут делать с ней все, что хотят… При этом никому не остается никаких шансов, что просто ужасно».

«Стандард ойл» не зависела от банков, она сама представляла собой банк с огромными запасами наличности, которые использовались вместе с ресурсами ее хозяев для установления контроля над другими промышленными корпорациями, железными дорогами и финансовыми учреждениями. Банковские интересы объединения «Стандард» совпадали с интересами банка «Нэшнл сити» в Нью-Йорке. Будучи самым крупным банком страны, Коммерческий банк Моргана занимал второе место. «Нэшнл сити» контролировал пять других банков и ряд страховых и трастовых компаний, а его агрессивная политика консолидации и экспансии задавала темп для других банков. «Нэшнл сити» разделял интересы Рокфеллера, а Эдвард Г. Гарриман и «Кун, Лоеб и К°» при реорганизации «Юнион Пасифик» (оставив себе треть акций) отстаивали свой контроль над этими железными дорогами перед декадентствующими наследниками Джея Гулда, организовывали промышленные объединения, приобретали важные заграничные отделения и создавали свои собственные взаимосвязанные директораты, навязывая свой финансовый контроль промышленности. Среди директоров банка «Нэшнл сити» можно назвать Уильяма Рокфеллера, Гарримана и Джакоба Шиффа (из «Кун, Лоеб и К°»), которые сотрудничали в борьбе за власть.