Морганы. Династия крупнейших олигархов

В таких условиях, естественно, возникла необходимость объединения. Любое объединение зависело от получения контроля над компанией Эндрю Карнеги. Это было самое важное сталелитейное предприятие, и, более того, его исключение означало бы острейшую ответную реакцию со стороны конкурентов. Братья Мур и Генри К. Фрик (бывший партнер Карнеги, оба теперь вели язвительную личную и судебную войну друг против друга) подготовили планы объединения и предложили Карнеги сто сорок семь миллионов долларов за его собственность, включая большую сумму наличными. Но нестабильность денежного рынка и другие сложности заставили их отказаться от этих планов, а Карнеги положил в карман аванс в один миллион сто семьдесят тысяч долларов, что вызвало яростные ругательства Фрика. Слияние «Федерал стил» и «Карнеги компани» обсуждалось двумя президентами, Элбертом Г. Гэри и Чарльзом М. Швабом, но они не смогли прийти к соглашению. Союзники Рокфеллера обсудили предлагаемое объединение и обратились к Карнеги. Их аппетиты разжигали огромные потенциальные прибыли. Контролируя сложившуюся ситуацию и зная об этом, хитроумный Эндрю поднял цену до двухсот пятидесяти миллионов, но Рокфеллеры посчитали ее слишком высокой и сняли свое предложение. Однако была и другая причина такого отказа, продемонстрировавшая преимущество дома Морганов в борьбе за превосходство. Группировка Рокфеллеров не могла финансировать столь крупное предприятие, как данное предполагаемое сталелитейное объединение. Все еще будучи по сути промышленными капиталистами, они прежде всего пеклись о «Стандард ойл», а их ресурсы соответственно были не такими мобильными, как у финансовых капиталистов. У них также не было соответствующего механизма для сбора инвестиционных ресурсов среди населения (несмотря на наличие банка «Нэшнл сити»), а предполагаемое объединение требовало участия широкой общественности. Хоть и не такие большие, как у «Стандард ойл», ресурсы дома Морганов представляли собой полностью мобильный финансовый капитал. Кроме того, «Дж. П. Морган и К°», как инвестиционный дом, могла обеспечить необходимое участие общественности путем ведомственного контроля за инвестиционными ресурсами.

Только Морган мог организовать это сталелитейное объединение, но он отверг это настоятельное предложение, сделанное ему Джоном Гейтсом и другими. О беседе с Морганом по поводу предполагаемого объединения Э. Г. Гэри отозвался так: «Я не получил никакой поддержки».

После этого стала прослеживаться скрытая угроза конкуренции. Принадлежавшая Моргану «Нэшнл тьюб компани» для обеспечения большей интеграции своих операций приняла планы производства своей собственной нерафинированной стали, которую до этого покупала у «Карнеги компани». Карнеги незамедлительно изучил возможность постройки огромного трубопрокатного завода, чтобы конкурировать с компанией Моргана. «Федерал стил» ответила на это угрозой строительства конкурентоспособного сталелитейного завода. Именно этого и добивался Карнеги. Этот апостол международного мира в бизнесе был убежденным милитаристом, вел беспощадную войну с конкурентами и своими рабочими (еще один фактор, способствовавший его успехам, помимо использования наиболее прогрессивных технологий в производстве). Заявляя своим менеджерам, что «когда перемирие закончилось, самая плохая политика в мире — это „тихая война“», Карнеги в быстрой последовательности выдвигает угрозы сооружения листопрокатного завода, проволочно-мелкосортного и штрипсового прокатных станов, пароходов для перевозки руды на Великих озерах и железной дороги от Питтсбурга до Атлантического океана, параллельно «Пенсильвании рэйлроуд» (принадлежавшей Моргану). Такие планы угрожали стальным интересам всех — Моргана, Рокфеллеров, Муров и Гейтса. Поскольку никто из перспективных соперников не верил в «тихую войну» (Рокфеллеры пытались заставить Карнеги снизить цены на руду и транспортные тарифы, но безрезультатно), то, по мнению бизнесменов того времени, такая ситуация означала «войну в области сталелитейной промышленности, которая будет ужасной для менее сильных конкурентов и дорогостоящей и изнуряющей для более сильных».

Карнеги отнюдь не блефовал, когда угрожал наиболее могущественным объединениям промышленности и финансов — Моргану и Рокфеллерам. Он оставался единственным важным промышленным капиталистом, кто мог контролировать свое собственное производство и был независим от финансистов Уолл-стрит — как впоследствии Генри Форд. Угрозы Карнеги означали опасность. Он несомненно вышел бы победителем из любой конкурентной борьбы, в то время как другие могли попасть в ужасное положение из-за чрезмерной капитализации.