Морганы. Династия крупнейших олигархов

Рвавшийся к власти в разгар промышленной и финансовой гражданской войны, когда борьба за господство приводила к острым финансовым неурядицам, Морган вел войну с теми, кто нарушал законы бизнеса, стремясь навязать свою систему общности интересов. Данная система была не только логическим следствием все более осложнявшихся экономических отношений, но и особой формой выражения превосходства дома Морганов. Соответственно в своем окончательном виде эта общность интересов действовала под эгидой дома Морганов, который настаивал на стабилизации, мире и status quo. Но когда эта система соединялась с могуществом Моргана, status quo само по себе превращалось в агрессию, поскольку преграждало другим путь к усилению их власти. Такая общность интересов представляла собой динамическое равновесие, которое в любой момент могло быть нарушено при появлении рвущихся к власти людей, чувствовавших, что их развитию препятствует доминирующее положение дома Морганов.

Хотя другие магнаты и признавали превосходство Моргана, многие ему противились и испытывали к этому человеку глубокую неприязнь. В подавляющей степени это была нелюбовь шакалов к тигру, вызванная презрительным отношением Моргана к нижестоящим людям вокруг него. У Моргана было мало друзей, еще меньше близких товарищей, и он никогда не спрашивал совета даже у своих партнеров. Он просто ультимативно заявлял: «Я сделаю так» или «Я не стану этого делать», и в любом случае вопрос считался решенным. Состав синдиката он определял сам, и все безропотно соглашались. Однажды один из его партнеров заявил, что не желает входить в конкретный синдикат, на что Морган холодно ответил: «Ты можешь остаться в стороне, но не думай, что ты снова сможешь с нами работать».

Если так он обращался со своими соратниками, то можно себе представить, как он поступал с противниками! В его внешнем облике было что-то пугающее — агрессивная челюсть, огромный нос (из-за чего он сильно переживал), косматые насупленные брови, яростный, пронзительный взгляд. Он был массивный, грубый и безжалостный, как и те экономические силы, которые он представлял. Злобно ненавидящий, Морган никогда не забывал и не прощал афронта, но неминуемо провоцировал его. Обладая железной волей, Морган решительно и бесповоротно шел к достижению своей цели. Если для этого требовалось растоптать человека, он так и поступал! У такого человека неизбежно появлялось множество врагов, которых пугало его презрение, напыщенность, грубость и хитрость (что довольно часто можно встретить среди капитанов промышленности). Эти враги не решались бросить вызов Дж. Пирпонту Моргану, но они всегда могли затаиться и надеяться.

И только олигархия «Стандард ойл» была достаточно мощной, чтобы бросить вызов дому Морганов. Противясь могуществу Моргана и испытывая неприязнь к нему самому, они все же приняли концепцию общности интересов, так как в любом противостоянии слишком многое было поставлено на карту. Вместе с тем «Стандард ойл» не чуралась подковерной борьбы и злорадно наблюдала за тем, как Гарриман бросил перчатку в лицо Моргана. Последовавшая за этим борьба совмещала в себе как финансовые, так и личные мотивы.

В то время как олигархия «Стандард ойл» усердно накапливала свои миллионы, выжатые из промышленности, финансов и беспринципных манипуляций на бирже, Э. Г. Гарриман все еще ждал своего звездного часа. Если эту олигархию не интересовали рискованные дела (если только они не были безопасными и не приносили большие барыши), то Гарриман был авантюристом и мечтателем, который, как и Морган, стремился к высшей власти. В 1898 году Гарриман завладел «Юнион Пасифик», оказавшейся золотой жилой, а затем в быстрой последовательности реорганизовал «Чикаго и Альтон», стал председателем исполнительного комитета «Канзас сити сазерн» и членом его воутинг-треста, директором «Балтимор и Огайо», а в начале 1901 года приобрел контрольный пакет акций «Сазерн Пасифик» (несмотря на сопротивление его финансовых агентов, «Шпейер и К°»). Во всех этих делах и при приобретении ценных бумаг других железных дорог, банков и страховых компаний Гарриман работал в сотрудничестве с олигархией «Стандард ойл», банком «Нэшнл сити», «Кун, Лоеб и К°», а также Гулдами. Теперь же, став одним из двух или трех наиболее значимых магнатов железных дорог, Гарриман мечтал о транспортной системе от океана до океана, а также о других дорогах и кораблях, курсирующих по всему миру. Однако осуществление этих планов означало бы нарушение равновесия общности интересов и вызов дому Морганов, который прямо или косвенно контролировал большинство железных дорог, необходимых Гарриману для создания его трансконтинентальной системы.