Морганы. Династия крупнейших олигархов

Учитывая опыт 1903–1904 годов, «Дж. П. Морган и К°» находилась в боевой готовности, чтобы встретить этот кризис и сохранить высокую степень ликвидности своих ресурсов. Соратники и учреждения Моргана, а также его генералы бизнеса — Джордж Ф. Бейкер из Первого национального банка и Джеймс Стилман из банка «Нэшнл сити» — сконцентрировали в своих руках огромную денежную мощь, которая доминировала над всеми остальными банками и общей ситуацией. Они определяли меры по преодолению кризиса, а Бейкер и Стилман безоговорочно принимали власть Моргана. С царской щедростью Морган впоследствии так сказал своему сыну (который отсутствовал в Нью-Йорке во время этой паники): «Конечно же, как ты видишь, все это невозможно было сделать без господина Бейкера, он всегда готов выполнить свое дело, и даже больше».

Это стало звездным часом Моргана, окончательным проявлением его могущества, кульминацией его власти. Президент Рузвельт, всегда клеймивший «плохих богачей», принял финансовый диктат Моргана через посредство министра финансов. Один за другим недруги Моргана приходили к нему, предлагали использовать их ресурсы и спрашивали его указаний — Джон Д. Рокфеллер, Эдвард Г. Гарриман, Джекоб Г. Шифф, Томас. Ф. Райан. За ними потянулись президенты банков, железных дорог и промышленных объединений. Гарриман так сказал одному из репортеров: «Это время не рассуждать, это время — действовать».

Все они ждали указаний Моргана, который раздавал их в своей обычной резкой манере. Совещания проводились одно за другим, как правило, в библиотеке Моргана. Пока более мелкие мастера делать деньги обсуждали свои планы в библиотеке, Морган сидел в небольшой совмещенной комнате, храня грозное молчание, поигрывая бриллиантовым перстнем и покуривая свою неизменную большую черную сигару — отчужденно, властно и величественно. Когда собравшиеся приходили к какому-то решению, Морган входил, выслушивал их и обычно отвечал «да» или «нет». Либо бизнесмены предоставляли ему листок бумаги, на котором были перечислены их ресурсы или потребности и который Морган мог молча разорвать. Затем этот мастер делать деньги возвращался к своему перстню и неизменной большой черной сигаре, пока за ним не посылали вновь. Либо же, на более важных совещаниях, Морган сидел вместе с другими и молча слушал до тех пор, пока наконец не наступал момент, когда он в ультимативной форме оглашал принятое им решение. Да, это был звездный час Моргана.

Потребность биржи в деньгах подскочила до небес, и ее президент Р. Г. Томас обсудил сложившуюся ситуацию со Стилманом. Вот как Томас свидетельствовал на разборе дела «Монетарного треста»:

Антермайер. Вы говорили с господином Стилманом о нехватке денег?

Томас. Да… И он порекомендовал мне обратиться к господину Моргану и рассказать ему все, о чем я говорил с господином Стилманом.

Антермайер. И вы отправились в офис господина Моргана?

Томас. Да… Господин Морган сказал: «Мы намерены предоставить вам, — я думаю, это были его слова, — двадцать пять миллионов долларов. Отправляйтесь обратно на биржу и объявите об этом». Тогда я сказал: «Господин Морган, я хотел бы внести одно предложение». Он спросил: «Что же это?», и я ответил: «Дело вот в чем — если вы разделите эту сумму между несколькими людьми, то, по моему мнению, это будет лучше с точки зрения привлечения денег и исправления чрезвычайной ситуации». Он сказал: «Это хорошее предложение. Перкинс, распредели эту сумму между несколькими людьми». После этого я отправился обратно на биржу.

Решающее влияние Моргана во время этого кризиса определялось как его личностью, так и ведущим финансовым положением дома Морганов. Прежде всего под прямым управлением или влиянием Моргана находились банки, железные дороги и промышленные объединения, сотрудники которых привыкли выполнять его распоряжения. Эта крупнейшая из финансовых групп была связана с другими группами системой общности интересов, которой оперировал дом Морганов, и вся эта структура представляла собой объединение финансовых сил, над которым возвышался самолично Пирпонт Морган. Ну и конечно же нельзя забывать и о личном престиже. Морган был идеалом для бизнесменов, солидный, значимый и успешный, молчаливый и умелый, внушавший доверие даже тем людям, которые недолюбливали или боялись его. Когда паника стала превращаться в хаос, Морган продолжал вселять уверенность в более мелких предпринимателей, и это стало составной частью его огромного вклада в восстановление ситуации.