Моря нашей Родины

температура воды в морях, лежащих к северо-западу от Европы,

начала резко падать и вскоре достигла катастрофически

низкого уровня. Подобное понижение температуры в прошлом

наблюдалось лишь дважды и сопровождалось ухудшением

погоды и увеличением количества льдов в морях. На этот раз оно

было еще более значительным. Высказывались опасения, что

это — признак окончания того длительного теплого периода,

который начался около четверти века назад. Опасения

углублялись тем фактом, что некоторые виды теплолюбивых морских

организмов начали вымирать.

Военные действия закрыли доступ исследовательским судам

в море. Загадочное явление похолодания не удалось изучить.

Понятен тот громадный интерес, с которым научные

сотрудники ждали подробных донесений от первой экспедиции,

вышедшей в море после войны. Что стало с водой — охладилась

она еще больше или нагрелась?

Оказалось, что температура воды снова поднялась, а

вымирание теплолюбивых организмов в море прекратилось.

Очевидно, предыдущее похолодание вод было лишь временным, хотя

и значительным эпизодом.

Этот пример — лишнее свидетельство тех больших

изменений, которые могут происходить в море.

Научные представления о море, сложившиеся после первых

работ, начатых еще в 1898 году Н. М. Книповичем,

значительно пополнились. Стали известны течения, изменения их по

сезонам и годам, изучены повадки рыб. В связи с этим

значительно расширился и промысел рыбы. Там, где раньше

занимались промыслом кустарные рыбачьи артели, сейчас работает

огромный траловый флот, вооруженный новейшими

техническими средствами.

В Баренцовом море водится 114 видов разных рыб. Около

двух десятков из них добывается при промысле — треска,

пикша, морской окунь, камбала, сельдь и другие. Наши

исследователи обнаружили весьма примечательную особенность — почти

вся рыба приходит сюда только откармливаться, а на нерест

уходит на юго-запад, в Норвежское море.

Оказалось, что имеется тесная связь между изменением

гидрометеорологических условий и фауной моря. Замечено, что

косяки рыбы держатся чаще всего у границы теплого и

холодного слоев, так как именно там имеется много питательных

веществ. Они появляются в некоторых районах и исчезают из

них одновременно с изменением течений и притока

атлантических вод.

Значит, чтобы успешно искать рыбу и вылавливать ее,

нужно знать гидрологию моря, — вот важнейший

научно-промысловый вывод, широко использованный нашими моряками-

рыболовами.

Для примера расскажу, как научные данные помогли найти

крупную разновидность сельди.

Раньше у берега промышляли мурманскую, небольшую по

размеру сельдь. Она собиралась в густые косяки и раз в год

заходила в некоторые губы, где ее и ловили неводами, сетями,

а то и попросту сачками. После 1936 года такие заходы

прекратились. Тогда начался промысел ее с помощью специальных

судов — дрифтеров, которые дрейфуют в море с длинными

сетями. В море сельдь идет не так густо, как в губах, но зато ее

можно ловить в течение многих месяцез подряд.

Сперва дрифтерный лов был не очень прибыльным, но

постепенно рыбаки и гидробиологи проследили пути, по которым

движется сельдь в открытом море. Отныне суда не метались

по морю, а направлялись в определенные районы, где должна

была пройти сельдь. Всё шло более или менее гладко. Уловы

сельди стали приближаться к заветной цифре — один миллион

центнеров в год. Но чем более изучали гидробиологи свойства и

повадки мурманской сельди, тем яснее становилось для них, что

они встречали только часть сельдяного стада и притом —

молодую по возрасту сельдь.

Где же находится взрослая и более крупная сельдь? Так

перед советскими учеными и рыбаками встал вопрос о судьбе и

путешествиях откормившейся взрослой сельди.

Некоторые данные указывали на то, что ее следует искать

там, где атлантическая вода, потерявшая часть своего тепла,

непосредственно соприкасается с полярной водой. И вот в

1939 году исследовательские суда «Н. Книпович» и «Авангард»

отправились к району Шпицбергена искать взрослую сельдь.

Путеводной нитью служили границы теплой воды. Поиски

оказались удачными и превзошли самые смелые надежды. Сельдь

действительно была найдена в далеких полярных водах, в

которых до сих пор ее не искали, не ловили.

Недалеко от границы теплой струи, текущей мимо

Шпицбергена на север, пробные ловы стали давать сельдь. В дриф-

терных сетях, опущенных с борта судов и тянущихся в

виде длинного «порядка», длиной в 2—3 километра,

оказывалось всё больше и больше сельди. Ее размеры были

значительно более крупные, чем размеры обычной мурманской

сельди.

На один «порядок» сетей после нескольких часов дрейфа

(суда дрейфуют с сетями обычно 6—8 часов) приходились

богатые уловы по 5—8 тонн. Значит, здесь были не

одиночные экземпляры, а большие косяки, имеющие промысловое

значение.

Так была открыта новая разновидность сельди —

«полярный залом».

В 1941 году суда отправились в новый промысловый район,

но вторая мировая война привела к прекращению плаваний в

этом районе.

После войны промысловые рейсы в полярные воды

возобновились. Крупная, жирная и необычайно вкусная сельдь —

«полярный залом» — известна теперь далеко за пределами