Морок

Татьяна Чащина Морок

Пролог

— Да куда ж ты! — закричала я, когда этот посудник припёр меня к сосне и задрал подол цветастого платья. — Тебе что ж ровесниц мало?!

Кругом лес, тьма. Сколько не кричала, никого.

А парень ревел, как зверь, и напирал-напирал. Трусы мои содрал вниз, вроде как поцарапал ногу. Боль царапины заглушил мой остеохондроз. Поясницу кольнуло, а этот чёрт косматый меня подкинул вверх, как будто нет во мне годами набранных сто с лишним килограмм. Ноги раздвинул. Я бы отпор дала, но сердце заболело, внутри что-то защемило. И я уже только об одном и думала, пока он вколачивал меня в дерево бешеными толчками:

— Когда ж ты кончишь уже, животное!

1

Истинная любовь не может говорить, потому что истинное чувство выражается скорее делом, чем словами.

Шекспир.

А началось всё с того, что я заблудилась между деревнями Архангельское и Чёртыховкая. Толи ангел привёл, толи чёрт попутал искать на ночь глядя знахарку, которая с остеохондрозом поможет. Адрес дали, а я заблудилась окончательно.

Хорошо, хоть июль тёплый, не замёрзла. В фонарике села батарейка и, переходя шаткий мостик, я поскользнулась. Опухшие ноги тут же заболели. В последнее время на мне очень плохо заживают синяки, месяцами, поэтому не ходить мне завтра, а ковылять. Сумка с мостика упала в несущийся поток быстрого ручья, и я, забыв о боли, понеслась её вылавливать.

Три часа или даже больше искала сумку, там документы, телефон, ключ от квартиры. Уже под утро села на корягу и закричала диким зверем от горя и отчаяния. Ноги опухли так сильно, что стащить кожаные тапки не представлялось возможности. Я вся отекла, голова кружилась. Неделю назад мне поставили диабет и сердечную недостаточность. Ещё и астма появилась на нервной почве.

Умру, пожалуй. Прямо здесь в лесу.

И тут он. Заросший молодой мужчина в охотничьем костюме с винтовкой за плечами. В моём возрасте и положении боятся уже нечего. Шмыгнула носом, обтёрла глаза раздувшимися пальцами и рассмотрела незнакомца. Высокий, крепкий, темноволосый и кареглазый. "Очень симпатичный мальчик, — думаю, — около сорока примерно".

Он внимательно смотрел на меня, глубоко задумавшись, и ранние лучи солнца наполняли его глаза оттенком золота.

— Ну, что теперь делать, — вдруг вздохнул мужчина. — Как тебя зовут?

На «вы» обращаться он и не думал. Перебирая в голове, по какой причине, решила всё скинуть на его невоспитанность.

— Галина Павловна, — вот так вот я представилась, всхлипывая. — Сумку уронила в воду, не нашла. Заблудилась.

— Так не проблема, малыш, — он не улыбался, был хмур и насторожен. — Документы я тебе восстановлю, сегодня-завтра, когда выведу к деревне.

— Ой, спасибо вам, молодой человек, — хлопнула по коленям руками, а сама подняться не могу.

— Только я плату попрошу, — волком посмотрел на меня.

Ну, что за народ пошёл! Видит же, что бабка больная сидит! Какую с меня плату то взять?

— Немного денег у меня, и то всё утопли. Хочешь, можешь серьги взять. Кольцо я вряд ли снять смогу.

— Не нужны мне твои деньги и твои украшения, — зло отозвался он. — Я тебя возьму.

У меня сердце ухнуло. Маньяк, людоед. И так жизнь моя никчёмная и пустая получилась, так ещё и умереть в лесу от маньяка суждено. Даже не вскрикнула, покорно опустила голову и, совсем обессилев, кивнула.

Я ж не знала, как он меня брать надумал! От болезней своих чуть сознание не потеряла. Смутно помню, как негодяй этот потом тащил меня по лесу и матерился. Говорил, что запретит мне столько жрать.

Миленький мой, я ж два года почти ничего не ем, а пухну, весь организм сбой дал, теперь ничего не усваивается, не переваривается, и жир с тела не уходит.

Крайний дом в маленькой деревне. Перед глазами всё поплыло. Какой-то парень молоденький нас встретил. Хотел маньяку помочь, но тот сказал:

— Своя ноша не тянет, — и потащил меня по узкой лестнице на чердак.

Проснулась я совсем другим человеком. Произошедшее показалось сном, и я, не открыв глаза, усмехнулась. Да разве ж улыбалась бы я, если поскользнулась на мостике, не спала всю ночь, да ещё и сексом занималась? Нет, конечно. А тело приятно хотело потянуться, размяться. Ничего не болело, обычной тяжести не ощущалось. Я приоткрыла глаза и насторожилась.

Комната незнакомая, скромная, но красивая обстановка. Двускатная крыша, небольшое окно. Я лежала на кровати, укрытая лоскутным одеялом. Вокруг пахло сушёными травами и приятной свежестью. Странно, как появилась астма, я запахи не различала. А теперь чувствовала остро, видела ясно, а главное, ухо моё глухое прочистилось чудным образом, и я услышала трель птиц за окном.

Откинула одеяло и уставилась на своё растянувшееся платье. Оно мне стало велико размеров на двадцать. Выскочив на дощатый пол, я оторопело начала хватать свою одежду, потому что платье упало с меня, просто воротом слетело с плеч, а с ним и лифчик, гигантский какой-то. Я наклонилась и рефлекторно ухватилась рукой за поясницу. Вот уже год, как я не наклоняюсь вообще, потом разогнуться не могу. А тут туда-сюда качаюсь и ничего.

Я худая, руки чистые, белые. Пальчики длинные и тонкие.