Морок

— У меня первый муж тоже вполне легально зарабатывал, — усмехнулась я. — Говорил, главное стартовый капитал. У тебя был стартовый капитал?

— Нет.

— Значит, у тебя был стартовый пистолет, — заключила я.

Мой первый муж Алексей был хорошим человеком ровно до лихих девяностых, там я открыла в нём тёмную сторону. Двуликое существо, дома заботливый муж, на таинственной работе зверь безжалостный.

— Да, девушка, чувствуется твой возраст, — рассмеялся Иван Фомич, и мне понравился его смех.

Душевой уголок рядом вешалка. Я рассмотрела вещи, купленные для меня. На бирке размер. Матушки мои! Я же килограмм пятьдесят сейчас вешу, то-то ощущение, что взлечу в любой момент.

Думаю, что бельё выбирал парень. Белые кружева, трусики и лифчик. Джинсовая мини-юбка и белая модная футболка, туфли на каблуке. А сумка забита нужными для восемнадцатилетней девушки вещами. Теперь у молодых людей и бумажных дневников в школе нет, электронные. Как буду привыкать — не знаю. Я взяла в руки новый телефон без кнопок. Мне предлагали знакомые купить такой, обещали, обучить азам. Только не нужна была мне такая вещь, привыкла к старому Нокиа. В мои годы трудно менять привычки. Но жизнь изменилась, а с ней появилась способность к обучаемости.

Скинув футболку Морока, я решила принять душ. На внутренней стороне бёдер засохла кровь, меня лишили невинности. Хихикнула, уж не в первый раз со мной такое. Настроив воду, вступила в маленький поддон. Невероятная истома, и при этом яркое ощущение реальности. Вода очищала тело, обволакивала приятным чувством чистоты.

— Я боюсь, что это всё снится, — вслух призналась я.

— Это не сон, — тут же донёсся до ушей его приятный голос. — Ты юна, потому что я захотел.

Обтёрлась чёрным полотенцем. Вступила в трусики, застегнула лифчик. Юбочка, футболчка. Боже мой, до слёз радостно! Туфельки, в сумке расчёска. Выбежала похвастаться Мороку, какая я красавица, а он замер в напряжённой позе.

Опять без стука влетел в домик уже знакомый хитрый на лицо Виктор.

— Иван Фомич, нежданчик.

— Лихо?

Похоже на то.

— Пошли, поздороваемся, — спокойно ответил Морок и кивнул мне на выход.

И я поскакала, привыкая к лёгкости тела и обуви на каблуках «здравствуй молодость».

4

На улице жара, просто пекло. И казалось, под ярким солнцем черный внедорожник начинает плавиться. Морок схватил меня за руку, достаточно грубо, после тех моментов ласки и тёплых слов, что мне шептал. Поэтому, пока моя буйная фантазия на счёт новой жизни не разыгралась, я взяла себя в руки и трезво оценила ситуацию. Не девочка, пора понимать, что не все мужчины женятся на своих случайных любовницах. И хотя он так двусмысленно сказал, что кончал только в своих жён, мне быть третьей не обязательно.

Я люблю искренность и открытость, хотя и сбежала от первого мужа-бандита, не предупредив. Предупредила бы, костей не собрала. Хотя Лёша Соколов меня очень любил, я загремела к следователю… не важно, я была очень плохой девочкой.

Только вспомни о Лёше, как тут же начнутся неприятности. Морок высокий статный мужик, неожиданно стал сереть. В буквальном смысле, его смуглая кожа начала приобретать светло-серый оттенок, а потом я заметила, что это и не кожа вовсе, а по телу, рассыпалась густая шерсть.

Я дико перепугалась, глянула по сторонам. Вдали дома́, но видимо, заброшены. Деревня не жилая. Всё густой травой поросло, только дорога наезжена в одну сторону и тропинка узкая до небольшого ручья, того самого, в котором утонула моя сумка.

Новую сумку я прижала к себе и вросла в землю, с ужасом наблюдая, как посреди бела дня мужчина превращается в зверя. Его руки окручивали жгуты мышц, удлинились кости. Сам Морок вытянулся, одежда его порвалась. От кончика носа, до копчика вздыбился темно-серый мохнатый гребень.

Оборотень вильнул хвостом, его лицо, повернулось ко мне. На серой морде, словно краской крест на крест две полосы алые. Жуть. Что-то нечеловеческое, но и неживотное. Сосуществование двух тварей в одном теле. Оборотень.

Как хорошо, что ниже живота все мышцы крепкие, а то обмочила бы трусишки. Я так хотела закричать истошным воплем, но в горло сцепило леденящим ужасом, и я даже дышала с трудом. Вот теперь я могу с ответственностью заявить: умереть не страшно, я видела всё. И если я не валяюсь в психиатрической лечебнице, заблудившись в своих диких фантазиях, то такая реальность мне не нужна, я сейчас же беру себя в руки и убегаю.

Мне надо бежать так, как я бежала от Лёши в своё время, меняя внешность и желательно имя с фамилией, срочно выйти замуж и прожить до шестидесяти лет… Так, это я уже проходила. Приди в себя, Светка! Судьба даёт шанс — хватай! Муж, дети, образование. У меня десять классов, но теперь я получу высшее, это обязательно! И никакие оборотни не помешают.

Морок посмотрел на меня, и его волчья морда усмехнулась:

— Куда исчез запах страха, маленькая храбрая девчоночка?

Голос глубокий, утробный. Чудовище говорило с хрипом и придыханием, будто не приспособлено к человеческой речи.