Морок

Подбежала к изящному шкафу на ножках, открыла толстую деревянную дверцу, внутри пусто, но на дверце зеркало.

В отражении на меня смотрела юная блондиночка с огромными голубыми глазами и сочными алыми губами. При переезде в Дупло, мои юношеские фотографии не сохранились. Так потрясающе, восхитительно, сногсшибательно я выглядела только в свои восемнадцать.

Длинная тонкая шейка, грудки с маленькими розовыми сосочками, твёрдый второй размер. Животик плоский, я провела по нему пальчиками и посмотрела на задорные завитки, что треугольником росли на лобке. При движении волосы по пояс раскачивались густым полотном.

— Ух, хороша, — услышала я вздох и резко прикрыла наготу, залившись краской. — Мои мучения того стоили.

Вчерашний знакомый охотник тихо подкрался незаметно и стоял теперь в дверном проёме, пялился на меня во все свои карие глаза. Как самец на самку в течке, аж рот раскрыл и губы пересохшие облизнул. От нетерпения заламывал пальцы. Под тонкой тёмной футболкой играли накачанные рельефные мышцы, а штаны защитного цвета натянулись от эрекции.

— Боже мой! — воскликнула я, — как же я теперь пенсию получать-то буду?!

2

— Подожди, подожди, — тараторила я.

Да куда ж там! Дышит, как бык, глаза потемнели. Футболку скинул с плеч, резко дёрнул пряжку широкого ремня. У меня только глаза на лоб вылезли от испуга. Здоровый мужик, куда против такой мощи.

— Ты меня изнасилуешь? — я перешла на писк, вступила в шкаф и попыталась закрыть за собой дверцу.

— Нет, — рыкнуло животное, одной рукой дрочил, другой оторвал от шкафа многострадальную дверцу. — Я плату возьму за возврат молодости. Один час за один год.

— Это сорок четыре часа, — возмутилась я, упираясь, когда он тащил меня к постели. — Если вчерашнее считать, то сорок три.

— Торговка ты моя ненаглядная, — он кинул меня рывком на кровать, а сам залез сверху и замер, тараща свои страшные ненасытные глазища на моё нежное юное тело.

— А потом, я опять старой стану? — эта мысль меня просто убила. Я в данный момент так хорошо себя чувствовала, что не жалко и заплатить, тем более такому… Красавец мужчина, даже мой первый муж в лучшие годы своей жизни такого тела не имел.

— Ты навсегда юна, пока я жив, — провёл по моим стройным ножкам своими шершавыми ладонями.

— Ты колдун, — догадалась я.

Тут в деревне, видимо, не только травницы знахарки живут, ещё и кудесник. Но не бывает же такого, чтобы вот так сразу сорок с лишним лет смёл одним половым актом. Ведь это я от любви его так похорошела.

А может, я сплю? Или умерла…

— А-а-ах, — и все мысли вылетели из головы.

Его горячий, мягкий и влажный рот припал к моему лону и проехался по клитору. Закинула на его широкие плечи ноги и запустила в густые тёмные волосы, свои изящные, (сама обалдевала) холёные пальчики.

Я ведь когда-то так любила секс, а теперь и думать забыла, да и тело дряхлело с каждым днём. А тут с большой силой вспыхнуло желание, и не в одной точке, где мужчина ублажал, а по всему телу. Ручки чесались, ножки тряслись. Соски возбудились необыкновенно-волшебным образом стали одной из самых чувствительных точек на теле. Только лапища мужская упала на мою грудь, и пальцы зажали сосочек, я взорвалась оглушительным оргазмом, потеряв на время слух и связь с реальностью.

Вот так сон! Лишь бы не просыпаться. Ещё немножечко побыть в этой сказке, в ласковых объятиях мужчины, который жаждет меня.

Он поднялся выше, подпёр под себя и целовал, целовал в беспомощный открытый рот, а потом взял и усадил меня сверху. Зажал предплечьями с боков, подхватил подмышки и натянул на себя.

Резкая боль пронзила моё тело, я начала хватать воздух порциями. Что мне это боль, разве я не знаю, как может болеть тело. А тут через боль, я с опытом своим решила удовольствие получить.

Он сменил позу, опять оказавшись сверху, вдавливая меня в одеяло и подушку.

Можно совсем не напрягаться, мужской орган входил с силой, распирая меня, растягивая для своего удобства. Тёрся внутри об самые глубины, заставляя кричать и выгибаться.

— Малыш, — шептал мой любовник, дурея от нашего слияния, — сладкая девчоночка.

Он звучно вдыхал запах моих волос, моей чистой белой кожи. Он дышал мной. Я прекрасно знаю, как сходит с ума мужчина от желания женщины. И тут было оно самое, глубокое погружение в мои прелести во всех смыслах. Он хотел меня, сорок и более раз. Только вот опыт у меня печальный, мужчины быстро остывают. Что имеют — не хранят, потерявши — ищут замену.

Как бы хотелось, чтобы это была новая жизнь, где другие мужчины, другие подруги, иные заботы.

— Зайчонок, — рычал мужчина, как волк.

Я хихикнула и разрыдалась, толи от боли, толи от чувства полного удовлетворения, а может, это была немыслимая жажда любви, которую я терпела больше двадцати лет.