Морок

Я прижалась ближе к Лёше. У меня есть муж, я для него истинная. Но мне было обидно. Мне было горько осознавать, что ни я стала Музой для альфы. Нет, я не испытывала ненависти к девочке, я старалась избавиться от морока самостоятельно. Слишком хорош Иван Фомич, чтобы вот так взять и забыть.

Лёшка скрестил наши пальцы, и приобнял меня, отстранившись от Белкиной, которая притихла и больше не делал вид, что королева… хотя она королева, теперь и я это принимала.

— С Алёной дай поговорить, — рычал в трубку Нил.

— Приеду на место, она позвонит тебе, — Морок отключил звонок. И вздохнул полной грудью. Казалось, он испытывает полный кайф от жизни.

— Нил знал, что вы пара, — вдруг сказала Алёна.

— Да, я ему говорил. Сватался… Он не сказал тебе?

Иван обернулся и посмотрел на Белкину. Девочка в её руках внимательно его изучала.

— Нет. Мы не общаемся, как раньше. Но я не об этом. Он знал с её рождения, поэтому Прасковьей назвал.

— Так звали мою мать, которую твой муж уб…, - он посмотрел на ребёнка и передумал произносить это вслух.

— Знаешь, как я называю свою дочь? Порушка, — Белкина запела:

— Эх ты, Порушка, Параня,

Ты за что любишь Ивана?

— Эх, я за то люблю Ивана,

Что головушка кудрява… Это не шутка. Получается, что он всё знал. И вытекающие из этого неприятности.

— Какие неприятности? — Морок говорил мягко, можно сказать любовно.

— Потом расскажу, — принуждённо улыбнулась Алёна и обратилась к Порушке. — Его зовут Морок Иван Фомич. Не называй его дядя. Просто Иван. Пока тебе не исполнится восемнадцать лет, Иван тебя пальцем не тронет, иначе мамочка ему глотку перегрызёт. Да, Иван?

— Не трону, — усмехнулся Морок и сел на своё место. Лицо отображало такое довольство, что казалось, сейчас замурлычет, как кот на печке.

— Отверни зеркало, — шикнула Алёна на Витю, который подсматривал за ней.

Верницкий выполнил королевский приказ.

В машине воцарилась тишина, и Морок включил магнитолу. Ненавязчивая мелодия способствовала разрядке напряжённой обстановке. Все расслабились.

Я уронила голову Лёшке на плечо. Теперь у меня всё будет хорошо. Я смогу своему бойцу подарить истинную любовь, буду не хуже, чем женщина-оборотень.

Часть 3 Светлана и Высшие волки

Дом Морока находился в одном из лучших районов города. Мне всегда казалось, волкам интересней жить у леса, оказалось не всем. Танхаусы в викторианском стиле с узкими острыми башенками, вытянутыми окнами. Тёмный кирпич и темно-коричневые крыши, похожие на плитки шоколада. Наверно, осенью в этом месте совсем уныло и жутко. Летом мрачный район украшала яркая зелень на деревьях и лужайках во дворах домов.

Коттедж альфы, был окружён высоким кованым забором, за которым, как цветы из вазы, торчали во все стороны ветвями плодовые деревья сада. И сам фасад здания с дороги было не разглядеть от густо насаженных яблонь, вишен и груш.

Витые ворота открылись, и наша машина въехала на территорию. Тенистые уголки с одинокими скамейками, перед вытянутым домом в три этажа, широкая парковка рядом на зелёной лужайке игровая площадка

— Порушка, тебя здесь ждали, — усмехнулась Алёна.

— Мама, пошли посмотрим! — радостно просила девочка.

Как только машина остановилась, Прасковья выскочила на улицу и помчалась к горкам и качелям. Морок, как курица несушка вытянулся возле машины, глядя по сторонам. Прибавилось ему хлопот, следить за ворованными женщинами.

Из дома вышли навстречу альфе несколько бойцов в черных камуфляжных костюмах. Как один, поклонились перед Белкиной. Она, прищурив глаза, их оглядела с ног до головы, и пошла, качать дочь на качелях.

— С Алёны глаз не спускать, — тихо приказал Морок. — Усильте охрану территории.

После этих слов Морок повернулся к Лёше. Именно к моему мужу, а не ко мне. Он не сказал спасибо, не отметил меня. А я, как дура, ждала его похвалы словно он мой нерадивый папаша, зажмотивший каплю любви и внимания.

— Вы поживёте у меня, пока война не закончится, — шепнул он. — Или пока я от Ярославны не избавлюсь.

Он люто посмотрел в след гарцующей женщине.

Лёша взял меня за руку и повёл в сторону детской площадки. Мы встали у горки, вскоре подошёл и сам Морок. Он беседовал по телефону.

— Покачаешь меня? — спросила Порушка у него.

Мужчина кивнул, и, не отрываясь от разговора, стал раскачивать белоснежные качели, на которых удобно устроилась девочка.

— Что, маму с папой изображать будете? — едко спросила подошедшая к нам Алёнка.

Я хотела возразить, но осеклась. А ведь это правда, что мы с Лёшей можем получить девочку под опеку, до совершеннолетия. Морок… неужели у него хватит наглости отобрать девочку у матери? Какой кошмар, я сжала руку Лёши и увела глаза от презрительного взгляда.

— Только имейте в виду, пока я жива, не будет этого.

Алёна смотрела Лёше в глаза. Они оба застыли на месте и будто вели немой спор. Это не пауза перед поцелуем, они сверлили друг друга взглядами, после чего, Алёна развернулась на носках и пошагала к качелям.

— Что? — тихо спросила я у Лёши.