Морок

— Ничего, котёнок, — улыбнулся он и погладил мои плечи, — поживём здесь, раз альфа приказал. Потом будем думать о собственном доме. Мы оглянулись на крики.

— Морок! Ты офигел?! Прекрати её так раскачивать, она не птица!

— Я поймаю, если что!

— Мама! Здорово!

— Прасковья! Нельзя так сильно качаться!

— Можно, если она хочет, — огрызнулся волк.

— Не смей, мне девочку портить!

— Алёна, иди выпей, ребёнок просто качается на качелях, — Морок указал ей на свой дом, и она пошла.

— Мамочка, не уходи! — в голосе ребёнка я услышала горе и отчаяние. Не дождавшись, когда Морок остановит качели, девочка соскочила с них. Упав с высоты на траву, при этом упала на руки и на ноги. Как зверёк пробежала пару шагов на четырёх конечностях, затем выпрямилась и кинулась догонять мать. Она влетела в распахнутые объятия Алёны и залезла на неё, обхватив ногами и руками. Белкина поцеловала её, а Мороку, который от неожиданности только руками всплеснул, показала неприличный знак с оттопыренным средним пальцем.

И вот тут до меня дошло, что все мои страдания и унижения будут отмщены. Похоже, Иван Фомич ещё не понял, что Белкина его будущая тёща, а это такой кадр, который никогда ни при каких условиях скидывать со счетов нельзя. Конфликт на лицо, на лицо Морока, наполнившееся ненависть и гремучим отвращением к происходящему.

— Она права, — сказала я, с трудом пряча улыбку. — Ей лучше знать, её ребёнок…

Лёша ткнул меня в бок, и я не продолжила.

— Кто тут тявкнул? Бесплодная? — усмехнулся Иван Фомич и прошёл к дому.

— Постарайся в его присутствии молчать, — очень тихо шепнул мне на ухо Лёша. — И ты не бесплодна.

Лёшка ущипнул меня за попу, и я, ойкнув, улыбнулась. Пошёл этот Морок к своей тёще, я буду счастлива.

Ужинали в торжественной столовой, где длинный стол был укрыт белой скатертью и сервирован золотом. Впервые видела золотую посуду. Ярко-жёлтые тарелки, ложки, супница, подсвечники тоже из золота с орнаментами из эмали голубых, зелёных и белых цветов. Такой роскоши от дома Морока я не ожидала. И если мы с Витей и Лёшей немного обалдели, когда нам в бесценные тарелки раскладывали жаркое, то Ярославна вела себя непринуждённо, как будто всю жизнь с такой посуды ела.

Трапезу обслуживало три человека. Две женщины в белых фартуках, их синие платья были ниже колен и ни грамма косметики на грустных старческих лицах, и один бодрый старичок. Они, я предполагала, люди.

Порушка восседала на подушке рядом с Мороком и вела с ним беседу.

— Я люблю пиццу, — говорила девочка.

— Пицца «Карбонара», — сказал Морок, приступая к еде.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Порушка.

— Потому, что я такую люблю. Ты когда-нибудь слышала об истинной паре?

— Да, конечно, — деловито ответила она, и, взяв ложку, стала есть жаркое точно также как делал Морок. Ловила взглядом его движения и повторяла. — Я всё знаю, что касается оборотней.

— И что такое истинная пара? — улыбнулся Морок, не мог, не улыбаться.

— Это больше, чем муж и жена. Это единое целое. Когда один из пары умирает, второй тоже умирает. В паре с Дамкой у мужчины есть шанс выжить.

— Ого, — выдохнул Морок и посмотрел на Алёну.

— Яша рассказал, — спокойно ответила Ярославна. — Сказал, когда твою мать-оборотня убили, отец прожил три часа и погиб от тоски.

— Не убили, а убил…

— Порушка, смотри, компот, — улыбнулась Алёна и подлила в сияющую золотом чашку компот из сухофруктов.

На этом и закончилась беседа. После ужина пленниц сопроводили в их апартаменты. По-другому я назвать эти четыре смежные комнаты не смогла. Снаружи дом не казался таким огромным, как внутри. Комнаты с высокими потолками, на стенах тканевые обои, мебель, как во дворце Людовика XVI, Обстановка в стиле барокко. Стены обиты бордовой тканью, мебель на изогнутых золочёных ножках. Картины в рост человека на них сцены охоты волков на других животных.

Кровать Прасковьи маленькая под пологом. Располагалась рядом с огромным гардеробом.

Я так и представила, как ходил по этому шикарному залу одинокий Морок в надежде увидеть девочку, а потом поехал искать меня. Ждал свою пару. Давно ждал, мучился и страдал. Даже жалко его в этот момент стало.

— Все свободны, — сообщила нам Алёна. — Мы купаться и спать.

Мы отступили назад, и вышли из апартаментов.

— Я жду тебя внизу, Алёна, — сказал на прощание Морок и закрыл в покои двустворчатую дверь.

27

Морок.

Зверь внутри успокоился окончательно, не выступал вовсе. Иван сидел на одном из диванов у камина. Витя развёл огонь и подал на маленький столик пепельницу.

В стороне от камина на маленькой тахте приютилась истинная парочка. Очень удачно найденная Света, которую следовало бы поблагодарить, но, подумав, Иван решил, что девушка обойдётся. Её боец поможет забыть любовные встречи и будет гарантом, что Света предъявлять ничего не станет. Они уже ждут, не дождутся, когда им выделят комнату. Ни капли не завидовал их будущим любовным играм. У него другие заботы.