Морок

– Ну, ты же помнишь, было пророчество «В конце концов их станет двое, но лишь один из них ей сын». Если под «ей» подразумевается Светозара, то сын её я. А про тебя, если ты сам внимательно слушал то, что повторял сегодня, то есть слова твоей бабки, то ты внук Рогнеды. Но, если немножко пофантазировать, то можно додуматься, что внук Рогнеды и сын Светозары – это вовсе не одно и то же.

– Вон как? Это как это? – не переставая вперять взор в стену, наигранно изумился Иннокентий.

– Ну, к примеру, если у Рогнеды было двое детей, то я сын Светозары, а ты сын второго ребёнка своей бабки. Оба мы ей приходимся в этом случае внуками. Правильно?

– Как бы всё гладко. А что ж, Аксинья, сколько детей было у Рогнеды?

– Один был ребенок у Рогнеды, дочка была, это я…

– Ну что, Миролюб, что теперь? По-прежнему только ты можешь быть сыном Светозары? – Иннокентий наконец-то оторвался от стены и нахально уставился на товарища.

Каморку накрыло общее молчание. Аксинья как будто пару раз набирала в грудь побольше воздуха, порываясь высказать что-то, однако столько же раз откладывала, не решалась.

Через некоторое время Аксинья отважилась открыть то, что столько лет было тайной:

– Будияр. У нее был муж Будияр.

– У кого, матушка? – спросил Иннокентий.

Миролюб тут же гневно взглянул на него и встал между ним и Аксиньей. Иннокентий хмыкнул, дёрнул плечами и отвернулся. Миролюб протянул руку к нему, пытаясь удержать от вражды, но юноша лишь поспешно и нервно сбросил его руку.

– Если ты думаешь, что сможешь отобрать у меня то, что я так долго искал, ты ошибаешься! – гневно сверкнув глазами, бросил ему в лицо Иннокентий. – Ты, старик, куда тебе, ты мне в отцы годишься. В это я ещё охотно поверю, но Аксинья – моя мать, не твоя, ты слишком стар для неё! Слишком стар, запомни! Поди прочь, пока я не…

– Вылитый дед, – оседая на кровать зашептала Аксинья. – Вылитый твой дед, Будияр!

Оба мага обернулись на неё, раскрыв рты.

– Что это значит?

– Значит, что дед твой, Будияр, такой же был. Ты весь в него.

– А я? – обиженно спросил Миролюб.

– Слушай, Миролюб, без обид, но ты слишком стар, чтобы хотеть, чтобы у тебя вдруг нашлись мама и дедушка, и бабушка. Ну тебе своих уже пора внуков иметь. А ты всё, как маленький.

– Я не старый, – печально вздохнул Миролюб, – я твой ровесник, ну, может, годом только постарше или двумя…

– Врёшь! – изумился Иннокентий.

– Давай дослушаем?

Иннокентий вместо ответа закатил глаза, но дал согласие.

– Твой дед Будияр. Хорош был. И Рогнеда первая была по красоте. Только Будияр черный был, борода как воронье крыло, губы красные как цвет заката, кожа белая, как снег. Глаза только были детские, голубые, как цветы-васильки. Да только и те почернели. Но это потом, а сначала глаза были, как у невинных, идущих на смерть, пронзительно-голубые. И Рогнеда была хороша… Волосы цвета каштана, зеленые глаза с хитрыми искрами… Оба красивые были, только очень разные, и не скажешь, что брат с сестрой…

– А что случилось? – не желая признавать страшную догадку, наивно спросил Иннокентий.

– Что случилось? – горько усмехнувшись, переспросила Аксинья. – Глаза потемнели. Как дело они это совершили. Так и потемнели, навсегда, чёрные стали, как небо безлунное ночью, не глаза, а дыры стали у Будияра, чёрные бездонные дыры стали, а не глаза.

– Какой позор! – зашипел Иннокентий. – Понимаю, почему меня отдали чужим людям. Мало того, что я рожден в позоре, от меня ещё и поспешили избавиться. Будьте прокля…

– Стой! – Аксинья закрыла ему рот ладонью, чтобы тот не успел договорить проклятия. – Погоди! Это ещё был не ты, а твой отец… Если б это был ты, мы были бы ровесники, как думаешь?

Иннокентий закивал, давая понять, что успокоился и дослушает историю до конца.

– Рогнеда разрешилась прекрасным ребенком с васильковыми глазами. Скрыть отца было нельзя. Таких глаз больше не было ни у кого.

– Нет! – вырвалось у Иннокентия. – Скажи, что они его отдали в дальние деревни?

– Нет, мой мальчик. Свершилось то, что свершилось. Таких глаз не спрячешь.

– Они могли бы его ослепить! – подсказал юноша.

Аксинья молча покачала головой.

– Они убили его, мой хороший…

– Но, если это был мой отец, значит, я не должен был появиться на свет!

– Не должен, – согласилась Аксинья. – Не должен. А они не должны были мешать кровь, не должны были убивать, а ты не должен был появляться на свет. Отец твой убит, но не умер, ни жив, ни мертв, ни там, ни здесь, везде и нигде, и не сказать, сколько ему лет, потому что лет ему столько, сколько и всему Краю теперь, только он не старее, и лет ему не прибавляется… Мага не убить просто так… Тем более такого мага…. Тогда глаза Будияра и почернели, когда твой отец, его убитый сын перед ним явился, да только дед твой его не узнал. Будияра стали звать чёрным, а отец твой стал Серым, и другого имени у него нет, потому что не было, не дали ему имя твои родители, так он и ходит без имени, без возраста, вечный и серый…

– Так он дух? – непонимающе моргал Иннокентий