Морок

– А! Проснулся, – сказал он делано радостным тоном и что-то быстро сунул за пазуху. – Знакомься, это Георгий. Хозяин этих мест, который принял нас.

– Спасибо вам, – наспех поблагодарил корчмаря юноша. – А где Миролюб?

– У Аксиньи, – хитро поглядывая сказал Казимир.

– А что, баба она хорошая, – посмеиваясь подтвердил Георгий, указывая на комнату Аксиньи.

– Так это тот самый! – громким шёпотом, выразительно изогнув брови, удивился корчмарь.

Казимир кивнул.

– Да уж, тоже мне дети, если там все такие их и захочешь не убьёшь…

Иннокентий постучался в комнату и, не дождавшись приглашения, проскользнул внутрь. В комнате, кажется, не ложились всю ночь. Лица Миролюба и Аксинья были опухшими то ли от недосыпа, то ли от слёз. И были они как-то странно похожи в этот миг.

– Миролюб! – начал Иннокентий без промедления. – Вот же Книга! Вот она! Ты можешь прочесть!

– Так ты нашел её всё-таки? – удивился Миролюб. – Ну, могу или нет, это мы сейчас узнаем. Дай-ка её сюда, дружок. Да-а, это именно она и есть, я помню, как кривым своим пальцем водила по её страницам Рогнеда.

– Что же она там писала? – встряла Аксинья.

– Не знаю, должно быть заклинания и магические действия, – предположил Миролюб. – Я надеюсь, мы найдём там заклятия и предсказания.

– О как! – удивилась Аксинья. – Ну тогда плохи ваши дела, мальчики.

Они изумленно уставились на неё.

– Ну потому что любая баба знает, что заклинания, заклятья, предсказания – это всё надо только говорить. Говорить вслух, но всё по-разному. Например, заклинания говорятся тихо, но их можно повторять множество раз. Если заклинание будет записано, и кто-то сможет его прочитать, оно навсегда потеряет силу. Никто и никогда не записывал настоящие заклинания, их можно только подслушать, а для этого нужно уличить момент. Потому что слова в таких магических речах стоят особым порядком и произносятся по-особому. И проклятие падёт на голову тому, кто передаст заклинание другому нарочно или напишет. Древние маги множества сил и труда и таланта положили на то, чтобы создать заклинание, а если какой-то олух его просто начнёт передавать, то все это пойдёт прахом. Нет, посмевшего сотворить такое беззаконие ждёт кара пострашнее той, что творили здесь. Рогнеда не была глупой или несведущей. Предсказания вы тоже там не найдёте, потому что предсказания говорятся громко и один раз и только тому, кому предназначены. После, их если и запишут, то те, кто записал оборотят гнев произносившего на себя и разделят горе того, кому предназначалось. Кстати, раньше короли, если им обещали плохое, заставляли придворных и прочих людей повторять предсказание, предвещавшее им беды, чтобы на головы самих королей не упало несчастие, но было поделено между всеми. Кстати, вот последний мор был, без дождя, после которого была объявлена травля магов, знаете же? Так вот это тот самый случай и есть. Вместо одной королевы пострадал Край, всех тогда заставляли повторять эти страшные слова.

– Но мы же видели, видели, как из Книги вырвалось заклятие? – недоумевал Миролюб.

– Какое заклятие? – удивилась Аксинья. – Заклятий тоже в книге быть не может. Они в самой страшной ночной тайне творятся, когда все спят, никто не ходит, никто не видит, никто не слышит.

– Ну мы же видели! – возмутился Иннокентий.

– Да фокусы вы видели, – равнодушно зевнула Аксинья. – Хотя…

– Что? – в один голос спросили оба мужчины.

– Есть у меня догадка. Рогнеда ведь учёная была. Она могла просто сомнения записывать.

– Это что такое? – удивился Миролюб.

– Ну вот у тебя так бывает, ты поймёшь. Ты что-то ляпнешь, и сам не знаешь, что это значит. Бывает? А потом пройдёт время, что-то произойдёт, а ты себя по лбу – хлоп! Ах, вот что это значило!

– Бывает, – засмеялся Миролюб.

– Вот и у Рогнеды бывало, только она к таким вещам серьёзно относилась и их записывала. Вот, возможно, это книга её сомнений.

– Ну, что гадать-то? – выдохнул Иннокентий. – Давайте уже посмотрим.

– Погоди, Кеша. У меня ещё вопрос есть. А откуда ты столько знаешь про Рогнеду и про магов?

– Рогнеда – мать моя, а я Светозара…

– Но лишь один из них ей сын, – повторил про себя Миролюб. – Погоди-ка, Кеша, а разве тебе не сказала Рогнеда, что она твоя бабка?

– Сказала, – подтвердил Иннокентий. – Так и сказала, что она моя бабка, что мать моя меня отдала женщине в деревне на воспитание. Значит, я сын Аксиньи?

– Тут вот какая загвоздка. Сын Аксиньи – это я, – протянул Миролюб.

– Но лишь один из них ей сын, – эхом отозвался Иннокентий.

***

– Знаешь ли, в стародавние времена поговаривали, будто есть колдуны, способные подслушать любое слово, сказанное как угодно далеко, если его подхватит ветер?

– Да, раньше, говорят, были разные умельцы, – вздохнул флейтист. – Да и люди раньше были чище и лучше, плохого не замышляли. Сначала не замышляли, потому что боялись, что волшебники их мысли прочтут, а потом и вовсе отвыкли.

– Вот-вот, – заволновалась Евтельмина. – И мне бы такого волшебника, чтобы умел мысли людей читать. Что они там замышляют. Или хотя бы разговоры их слышал.