Морок

И они разошлись, ведомые Казимиром и маленькой свечой, каждый по своим уголкам корчмы. Вскоре в доме всё затихло. Не спали только Миролюб и Аксинья.

– А почему ты меня бросила?

– Я не бросила, ты же знаешь, какое время. Помнишь, тебя Рогнеда забрала?

– Да, и я помню, почему ты меня отдала. Только я не понимаю, почему ты никогда больше не приходила ко мне, никогда не искала меня…

– Ну как же не искала. Не было ни дня, чтобы я о тебе не вспоминала, ни дня не было, чтобы я слёз не утирала, скучая по тебе. А работать здесь я стала только из-за тебя. Георгий – плохой человек, убийца, он магов вроде тебя пытает, а потом замученных в колодец бросает, где они помирают.

– И ты с ним?! – вскочил Миролюб.

– И я с ним, сынок. А куда мне деваться. Не по любви я тут, а пришла сюда, чтобы, ежели ты к нему в лапы попадёшься, так вызволить тебя суметь. А для этого, чтобы так вышло, он не должен знать, что сын у меня маг.

– И все эти годы ты знала, что тут убивают и мучают людей, и ты, моя мать, и тут убивали таких, как я, а ты ничем не помогла?!

– Сынок, я ведь не королева, чтобы всем помогать, я только одному помочь в жизни хочу – своему ребёнку. Только одного я хочу защитить – моего сыночка. А остальные… Что ж, жалко их, да только я мать одного сына, а не всех людей…

– Выходит, моя мать – чудовище? – медленно проговорил Миролюб.

– Прости меня, прости, родной, – Аксинья бросилась ему в ноги. – Прости, нет не прощай, что хочешь делай, только не гони меня, не отказывайся от меня. Понять меня нельзя, такие, как я и жить-то не должны на свете, но ты не гони меня. Не было у меня в жизни ничего, кроме одного желания – помочь сыну, спасти его, ежели попадёт в лапы псов. А для этого терпеть надо было, зубы сжать и терпеть, зная, что внизу людей убивают.

– Вот только не надо! Не надо меня во всё это впутывать, – откинул Миролюб, ползающую за ним на коленях Аксинью. – Хорошо устроились! Вы тут гадости творите, а потом виноват во всём я оказываюсь? Ловко придумано. Можно всю жизнь гадить, мучать, убивать, а потом просто взять и сказать: «А это всё ради Миролюба»! И я понять это должен? Понять должен, что я причина убийства множества людей? Да стоит ли мне самому жить после этого?! Ведь, если б не я, многих людей удалось спасти!

– Да что ты, что ты, – затараторила Аксинья. – Никого б спасти не удалось. Никто бы и не стал спасать. Если б тут не я подвизалась, так другая баба какая, такая же…

– А, может, никто б не подвизался?! Ты об этом подумала? Никто б не согласился тут работать, зная, что это пыточная, а не корчма?! Никто б не стал работать, и не было бы пыточной?

– Прости меня, прости, сынок, если сможешь, – лепетала, заливаясь горючими слезами, Аксинья. – Если бы я только могла, я увела тебя отсюда. Твой отец, он пришёл из других земель, попасть на которые можно только через невидимый ход… Если б я только знала, где этот холм…

– Холм, невысокий, на границе воды и тверди, с семью уступами по краям? – Миролюб мгновенно оставил сентиментальные порывы.

– Да, – подтвердила Аксинья.

***

– Книга! – резко подскочил на кровати Иннокентий.

Он наскоро оделся и помчался в главную залу, чтобы найти Аксинью и выспросить у неё, где находится Миролюб, какую из комнат отвели ему.

Он быстро нашарил Книгу в дорожной сумке, куда заблаговременно сунул её накануне, и стремглав бросился вниз, чтобы поскорее прочесть.

В конце лестницы перед входом в залу он резко затормозил, заслышав голоса. Судя по всему, переговаривались двое: один из них был Казимир, его голос юноша хорошо знал, а второй мужской бас принадлежал неизвестному.

Иннокентий прислушался.

– Так надо, Георгий, так надо, поверь, они не такие уж и плохие. Да им плохими-то быть никак. Они как дети. Отпусти их по лесу гулять рядом с домом, они и заблудятся, – уговаривал Казимир.

– Ты понимаешь, что предлагаешь пойти против королевы?

– Да ты что? Ты что?! Поговори вон с толстухой. Она ж тебе скажет всё, мы мальца-то ведём, которого чуть не убили, пред её ясны очи. Она ж сама того хотела. Да ты вспомни! Вспомни, королева ж сама сюда приходила. В подвалах стояла. Думаешь, зачем? Думаешь, ей нравилось смотреть, как ты этих бедолаг треплешь? Нет, она искала кого-то. А девку помнишь? Которая из дворца шла? Так она тоже этого мальца искала. А мы с тобой ей его и доставим.

– Ага, мы мальца доставим, а он ей и расскажет, как мы его убить пытались…

– Тоже верно…

– Может, хоть язык вырезать? – уточнил незнакомый.

– Да ты что?! Георгий!

– Ну хорошо, доставим. Что делать будем, если нас самих в расход прикажут пустить?

– Не скажут, малец наш, заступится. Он мне уж как родной, я чувствую, да и я ему.

– А я?

– А кстати, где Борис? – уточнил невзначай Казимир.

– Да что-то нет его, уже который день пошёл…

– А то я что-то тут нашёл по дороге, в кустах валялось…

Иннокентий не в силах справляться с любопытством вытянул шею и заглянул в комнату. Он увидел, как что-то блеснуло в руках Казимира. В этот момент старик обернулся и заметил его: