Морока (сборник)

Будучи в свое время маленьким, даже очень маленьким человеком в огромном деле «Братья Бахрушины», Яков Семенович чувствовал перед Василием некоторую робость: меньше всего по старой привычке, как перед хозяином, немного больше – как перед обладателем очень тяжелых кулаков, и больше всего – как перед человеком, который может, как – этого Бройде ясно не представлял, – но как-то выдать его, Бройде, испортить ему всю карьеру. Такую наполовину беспричинную робость ощущаем мы перед самым ничтожным человеком, который, может быть, тонким прищуром глаз покажет нам:

– Я тебя понимаю…

Это последнее чувство и создавало некоторую напряженность, из которой разговор о делах мог явиться единственным выходом, ибо только в делах оставляла Якова Семеновича робость – в делах, на которых он, по его собственному выражению, съел восемьдесят три собаки!

– Дело! Вы знали, к кому пришли, если у вас есть хорошее дело! Это что? – прибавил Бройде, поднимая пустой кулак. – Воздух? Так не будь я Бройде, если так оберну, что он будет носить золотые яйца!

– Вот, вот, вот! – подхватил Василий.

Но мы не будем подслушивать деловой разговор. Мало ли что и мало ли о чем говорят меж собой деловые люди! Только они – за полчаса, за час могут на словах наделать таких дел, что ни один кодекс в мире не найдет для этих дел достойной квалификации. Ни один – даже с сильно развитым воображением – человек не сможет представить наяву те фантастические планы, кои развивают наедине сильно увлекшиеся деловые люди!

И что же? Планы эти часто претворяются в жизнь и притом превосходят самые фантастические предположения!

При этом деловой разговор имеет свои законы: он ведется деловым же шепотом, так что можно расслышать только не значащие ничего фразы, вроде:

– О, это гешефт!

– Нагреешь руки!

– Это, понимаете ли, фирма!

– Старинная фирма…

– По старой памяти обращаюсь к вам. Знаю за честного коммерсанта!

– Честный? Это вы мало говорите – честный! Яков Бройде дурак – вот до чего честный человек Яков Бройде!

– И мне самому – ничего! – добавил Василий тоном короля, отдающего полцарства. – Мне только бы добраться до заграницы. Старик? Старику недурно и здесь. Он получит свое, старик. А меня здесь.

Гражданин Бройде поежился, словно от неожиданного холода, и сделал жест, как бы отсчитывая мелкую монету.

– Вот именно, – подтвердил Василий.

И, встав во весь рост:

– Старик хочет в Англию! Ты бы только посмотрел на него! – Василий не заметил, как во время разговора перешел на «ты». – Краденым торгует. Позор!

– Ай-ай-ай!

– Только помни, что я не говорю по-русски, – прошептал он, заслышав шаги декоративной дамы, приглашавшей к ужину.

После ужина Бройде звонил по телефону.

– В час. «Ша нуар». Почему фунты? Вы и не думайте, что фунты.

И, положив трубку:

– Гендельман… Вы бы только посмотрели… Какой человек! Знаком пять языков!

И с восхищением прибавил:

– Аристократ!..

– Значит, в час. А мне надо устроиться. Могу я открыть у вас текущий счет?

Бройде засуетился:

– Сейчас, сейчас.

Извозчик отвез новоиспеченного иностранца в гостиницу. Василий со вкусом расположился в отведенном ему номере, приняв, несмотря на незнание русского языка, самый повелительный тон в отношении прислуги и необычайную щедрость.

Контора гостиницы тотчас же получила записку с обозначением имени приезжего. На ней значилось:

«Мистер Роберт Бридж, представитель торгового дома „Джемс Уайт Компани лимитед“».

6. Кафе «Ша нуар»

В час ночи за отдельным столиком кафе «Ша нуар», в уголке под пальмой сидели: новоиспеченный мистер Бридж и Яков Семенович Бройде.

– Отчего он запаздывает? – возмущался Бройде. – Это совсем не походит на него!

Они выпили по две чашки кофе, но Гендельман не являлся: ждали именно Гендельмана.

– Он не свободен ни в одной минуте, – объяснил Бройде, – но если он сказал прийти – он да придет!

Василий рад бы и вовсе не ждать Гендельмана: полусонными глазами обводил он кафе и даже – но только на секунду – переходил время от времени в такое состояние, когда видишь сны, сознавая себя бодрствующим. Воздух общественных мест, а в особенности обстановка таких учреждений, как кафе «Ша нуар», сильно способствует подобному переходу. Непрерывный негромкий, монотонный, напоминающий жужжанье шум, изредка прерываемый только звоном стекла и отрывистым приказанием: «Чашка кофе!» стоял в кафе «Ша нуар».

Посетители этого кафе мало чем отличались от посетителей прочих московских кафе, где имеют обыкновение собираться деловые люди, но для Василия, давно не видевшего этой публики, и они представляли интерес.