Мороз по коже. 22 уютных святочных детектива от авторов мастер-курса Татьяны Гармаш-Роффе

Шестичасовая операция Элины закончилась благоприятно. Движение из дома в больницу возобновилось. Уехала «разобранная» Анна Геннадьевна. Переговорив с Алисой и уболтав мать, уехали близнецы, Глеб и Костя. Алиса по-прежнему сидела дома и не ехала навестить сестру. Анна Геннадьевна с неприязнью думала о младшей дочери, та всегда ее беспокоила своей бесчувственностью, загадочной жизнью ее экстраординарного интеллекта, неприятными манерами. То ли дело Элиночка, солнышко, эмоциональная, влюбчивая (чего стоили ее поцелуи с неподходящим мальчиком!), но понятная: теплый светлый человечек.

Алиса, наконец, вспомнив настоящие слезы на щеках матери, нерешительно перечеркнула крестом версию «Мать», рухнула в постель, где проспала несколько часов. Василиса, предоставленная самой себе, вышла на улицу и прогулялась вокруг дома: она сомневалась в том, что ей делать дальше. Все ее договоренности на сегодня были отменены, спешить ей пока было некуда, ее муж Питер не давал о себе знать: «Вот до чего дошло. Ну, ничего, скоро все должно решиться». Позвонил ее водитель Сергей и сообщил, что через полчаса будет.

Минут через тридцать, пока Василиса сидела и читала книжку в гостиной, появилась Алиса, она ответила на телефонный звонок и сообщила Василисе, что Элина уже в палате № 3, она скоро придет в себя. Гадалка решила, что больше ей не смысла оставаться в имении, вызвала водителя, и они спешно уехали. Алиса снова созвонилась с Глебом и Костей, которые дежурили в больнице. Братьев не пускали к Элине, Алиса прошипела им что-то злобно и повелительно и отключилась. Она металась по комнате, вынимала свой листок с записями, на котором были не перечеркнуты только две версии. Одну из них можно было предотвратить, но вторую… Алиса предпочла бы не знать то, что она знала.

Сергей гнал Мерседес с Василисой на заднем сиденье, обычно она не допускала быстрой езды, но в этот раз молчала. Водитель, красавец и знаток женских душ, тоже молчал. Тишина между женщиной и мужчиной была такой плотности, что, казалось, ее можно расколоть, как лед ледорубом.

— Чем ты на этот раз недовольна?

— …

— Я сделал, что мог, он не посмеет.

— Да, ты сделал все, на что способен, — в голосе прозвучало презрение:

— Давай помолчим, мне надо подумать, как выпутаться из этой кошмарной ситуации. Сверни к больнице, хочу навестить несчастную девочку.

Сергей повернул на развилке в город, в зеркало заднего вида он пытался рассмотреть лицо любимой женщины позади себя, но она спрятала его в пушистый голубой воротник, видны были только несколько локонов, выбившихся из-под берета, да тень на щеках от ресниц.

Василиса оставила пальто в машине, вошла через служебный вход больницы, накинула на плечи белый халат, поднялась по служебной лестнице, прошла по коридору. Она остановилась у палаты номер три, посмотрела через прозрачную стенку на слабо освещенную кровать, где лежала Элина, поколебалась, но вошла внутрь и подошла к постели.

Через мгновенье все лампы вспыхнули огнем, палата наполнилась людьми, все закрутилось вокруг Василисы, она попала в центр урагана, из которого уже нельзя спастись. Ее руку со шприцем, полным воздуха, у капельницы девочки выкрутил подросток Глеб, его брат Костя держал другую.

Крещенские морозы отсверкали белыми снегами, отзвенели корочкой наста под отважными лыжниками, отступили перед привычным сумраком, который почему-то назывался дневным временем суток. С забинтованной головой и в корсете Элина полусидела в своей кровати, из-под одеяла предательски торчал запрещенный планшет. В кресле напротив Алиса подчищала острыми зубками остатки ногтей.

— Будет прикольно, если ты влюбишься в Костяна, прикинь, они братья, мы сестры.

Алиса тряхнула головой:

— Ты о чем-нибудь еще можешь думать, кроме своего Глебчика?

— А зачем? Родаки его хлебом-солью теперь встречают, думают, он меня спас от этой. Может, расскажем им?

— Не, — задолбают расспросами. Пусть так.

— А ты о чем мечтаешь?

— О долине, полной силикона.

— Ты мозг, систер! Как ты въехала? Я, когда тебе рассказала, ваще не была уверена. Эта гадалка как змея крутилась, прямо не говорила в телефон, мол, прикончи моего муженька. Она ему втюхивала: якобы это не она, а ее немец убрать задумал, киллера нанял.

— Как же она тебя не заметила?

— Она заметила, но не поняла, что я слышала, что нет. Я и сама не поняла-с вопросами полезла, кто ей угрожает, помощь ей предложила, вместе с ней на балкон вышла — думала она мне еще про Глеба расскажет. Но ты-то, как ты ее просчитала?

— Линка, мы все под колпаком давно, Big Data, на каждого полное досье. Звоночки, переписочки, маршрутики, мы как мухи под микроскопом: ползем, а за нами след. Ты мне сказала, что она кому-то про покушение говорила, список звонков — раз, а номер-то ее водилы, понятно, что любовник ее. Только покушение-то на тебя было. С чего бы? Понятно, что науськивала она своего мужика на мужа. А ты так, сопутствующий ущерб: услышала лишнее.

— А муж чего?