Мороз

– А теперь простроим диаграммы концентрации излучений из нашей формулы и по Скворцу, – Дара погрузилась в сравнение метрик. Офисные параблоки напряженно загудели, и вскоре выдали результат. Там, где график Мороза уходила вверх, у Скворца был провал. – Получается, он просто поглощает излучение, как черная дыра, и удерживает на уровне ниже пяти единиц Жидкова, но выше трех. Тонкая грань, когда эффект понижения концентрации излучения вместо похолодания дает потепление. Но любое колебание в сторону, и начнутся такие запредельно низкие температуры, что и горы не спасут. Это бомба, – Дара нервно рассмеялась и бросилась обесточивать Скворца.

Дрожащие пальцы промахивались по клавишам медиабраслета, и вместо Яна, она набрала Аркуса – звонок не прошел. Со второй попытки удалось настучать номер Управляющего. Зазвучали гудки, и вскоре ответили:

"Да", – молодой голос Даре знаком, но Яну принадлежать не мог.

– К-кто это? – растерялась Дара.

"Аркус, – безжизненно раздалось из динамика. На заднем фоне шумели и кричали. – Жду тебя в Жилом Секторе. Первый блок, правый боковой ярус, верхний этаж. Там жду тебя".

Шум оборвался, и Дара вновь осталась в тишине.

***

Из-за низкой рождаемости в Жилом Секторе пустовали пять блоков. Зато остальные двадцать заселили так плотно, что в утренний час пик на центральной улице приходилось протискиваться боком. По обе стороны ее высились два огромных двадцатиэтажных дома-крепости. Каждый из них прорезан еще парой боковых улочек. В первом блоке, в отличие от других, этажи зданий не просто накиданы друг на друга, а построены, как зиккурат, становясь уже с каждым этажом. Огромный потолок-небо, выкрашенный в голубой, давал ощущение простора. В первом блоке даже дышалось легче.

Дара шла к Аркусу по центральной улице, но заплутала и встала посреди живого моря, не зная, куда идти, – со всех сторон одинаковые стены в цветастых детских рисунках. Могла ли она спросонья уехать к центральному ярусу, вместо бокового. Дара всматривалась в каменную гравировку с адресом улицы, но от усталости в глазах плыло.

– Извините, я, кажется, не туда пошла, какой это ярус? – она осторожно побеспокоила милую на вид женщину.

– Позже, я спешу, – выпалила та, не останавливаясь.

– Не подскажете, какой это ярус?

– Таблицу смотри! – огрызнулся парень.

– Скажите, что это за ярус?

Мужик просто отмахнулся, не доставая из ушей нанофонов. На глаза навернулись слезы, а волной мурашек по телу прокатилась злоба. Еще и Кира заговорила на весь Сектор:

"… В прошлом году мы поставили рекорд по производству сухих водорослей и добавок к ним. Советом Управляющих было решено в этот День Смены Ветров оказать продовольственную помощь Баотоу и Западному Саяну – нашим добрым соседям…"

– Дожили! Кира уже зачитывает Утренний Инфоблок, а я еще и кровати не видела, —Дара набрала Аркуса по медиабраслету. – Ну, сейчас я тебе все выскажу! Ночь работала, так еще встретить не мог! Хоть бы нормально сказал, как пройти! Какой ты вообще после этого…!

Длинные гудки прервались:

"Алло, Дара?" – голос Аркуса надломленный, пустой.

– Д-да, – только и выдавила она.

"Все, вижу тебя, стой там. Спускаюсь на лифте с верхнего этажа. Расскажи пока что-нибудь хорошее?"

– Я закончила анализ прошивки Скворца по просьбе Яна.

"Ян? Зачем он просил об этом? Мы пишем под Скворец свою программу, совместимую с Морозом".

– Не браслетный разговор.

"В десять часов придут Катя, Толиман и Кирилл, как раз и расскажешь, что знаешь про Яна. Пару часов можем поспать".

– Зачем ты позвал Толимана?

"Позже объясню", – звонок оборвался.

Через минуту Дара заметила, что в поток толпы вклинился Аркус. Он, не сбавляя шага, продвигался к ней, а люди послушно обтекали стороной.

– Здравствуй, – он вымученно улыбнулся. Кроме серых ботинок, вся его одежда – черная. Обычно причесанные волосы цвета серебра сейчас растрепаны. Кажется, не только Дара не спала сегодня ночью. За его спиной встали двое в черных броникомбинезонах. Одного из них Дара помнила по экспедиции в Нью-Дзин.

– Телохранители Яна? Почему они с тобой?

Аркус приставил палец к губам:

– Не здесь. Пошли, – он взял ее руку своей холодной ладонью и напористо повел к лифтам сквозь людскую гущу. Толпа расступалась и провожала его взглядами. Часть внимания перепала и Даре: от взглядов она вновь почувствовала себя стоящей на сцене перед тридцатью тысячами зрителей. Ноги обмякли, и вперед она шла больше благодаря тому, что тянул Аркус.

Легче стало только в лифте. Хотя его стеклянные стены и не укрывали от чужих глаз, но давали чувство защиты.

– Нам нужно поговорить. Наедине, – Дара сжала руку Аркуса, но тот прислонился к стеклу и тупо смотрел вниз на отдаляющуюся толпу. С высоты блок выглядел, как не докрашенная раскраска: высокие стены первых этажей размалеваны только у самого низа, куда дотягивалась детская рука, выше просто белый камень. Как надо раскрашены только верхние этажи, отданные на растерзание ребятам постарше. Одежда снующих по улицам людей по пестроте не уступала их жилищам.