Мороз

– Посмотри на это все. Эти мельтешащие люди – зачем они живут? – Аркус нервно посмеялся и глянул на Дару, не отрываясь от стекла.

– О чем ты вообще говоришь? – почти прошептала Дара, тихо зверея. – Куда мы едем?! Мне нужно сказать Яну про Скворца! Веди меня к Управляющему!

Аркус побледнел:

– Эй, Никита.

– Слушаю, Управляющий, – вытянулся телохранитель.

– Вот и привел. Говори! Что так удивленно смотришь, Дара? Ян погиб, – глаза Аркуса заблестели. – И знаешь, что? С того разговора про Толимана я два месяца не заходил к нему. Не смог! А Ян взял и последним приказом назначил меня своим преемником! Как тебе такое? Бессердечный старик! – Аркус ударил кулаком в стекло. – Знаешь, Катя как-то назвала этот пестрый город раем эпилептиков. А я думаю, что это ад, в котором мы все сдохнем. Нас даже не кремируют, просто оставят под тоннами завалов, которые некому разбирать.

– Тебя заносит, – от волнения голос Дары стал сухой. Она оглянулась на телохранителей, но их непробиваемые лица не выражали никаких эмоций. – Ты не прав! – она встала к окну, пытаясь не пересекаться взглядами с Аркусом. В следующую секунду он схватил ее и рывком развернул к себе. По телу пробежала дрожь.

***

– Ты знаешь меня лучше других. Ну, так скажи, в чем я не прав?– хрупкие плечи Дары дрожали в руках Аркуса. От ее молчаливого бездействия только вскипала злоба. – Весь наш праздник жизни еще не кончился только благодаря бездушному роботу. Почему бы нам просто не наштамповать сотню Кир и не уйти на покой?! Всем хором? Люди устарели!

Щеку обожгло, а затем Аркус почувствовал теплые губы Дары на своих губах. Спокойствие разлилось по телу. Через пару мгновений она отпрянула от него, но Аркус дрожащими руками притянул Дару обратно и поцеловал в ответ. Неумело, но нежно.

Когда лифт приехал, он нехотя оторвался от нее. Щеки в очередной раз предательски выдали смущение.

– Никита, Максим, располагайтесь в комнатах справа по коридору. Отдохните, тоже целую ночь не спали. И… Спасибо, что помогли сегодня.

– Так точно, – хором ответили телохранители, явно довольные приказом.

Сняв ботинки у входа, Аркус повел Дару внутрь. Они завернули налево, оставив телохранителей в правом крыле квартиры. Все наружные стены заменяли зеркальные стекла, прозрачные изнутри. Широкие проходы впускали в комнаты достаточно света, чтобы не включать днем светильники.

Он шел медленно, пульс отдавался в висках, а ладони погорячели. Аркус вдохнул поглубже и взял Дару за руку.

"Не все, сейчас уберет!" – приготовился он, но Дара удивленно заглянула ему в глаза и, коротко кивнув, сжала руку в ответ. Пока они шли в тишине по залитой светом прихожей, Аркус забыл о Яне.

– Квартира занимает весь двадцатый этаж? – Дара нарушила уютное молчание.

– Да, – удрученно выдохнул он. – Передо мной ее предлагали Яну, но он отказался. Он ведь не любит… Не любил шиковать. А я вот сразу согласился, как четыре года назад предложили с повышением. Четыре спальни, кабинет, кухня, душевая. Сначала мне даже нравилось, что ближе меня к голубому "небу" никто не живет.

Коридор закончился кабинетом с белыми стенами. От Яна Аркус перенял любовь к простоте, поэтому из мебели здесь были только неистребимые коричневые кресла из синтетической кожи, графстол, кулер с водой и диван.

– Сначала нравилось, а сейчас?

– А сейчас я понял, что от голубого "неба" кусками валится краска, а люди на нижних этажах ютятся в положенной "комнате на человека", – Аркус плюхнулся в диван, повернутый к окну. – Сядешь рядом?

– Спасибо, – Дара присела на крайчик подушки. – Теперь ты можешь меня выслушать? Это важно.

– Могу, – сонно протянул Аркус. После тяжелой ночи хотелось просто уснуть и забыть, что в мире стало одним замечательным человеком меньше. – Знаешь, меня разбудили в одиннадцать телохранители Яна и повели к Кире. Она зачитала мне распоряжение номер тысяча пятьсот двадцать два. Знаешь, я раньше и не знал, что с людьми так бывает. Был – и нет. Точнее знал, но это всегда происходило где-то вдалеке, не со мной, и не с теми, кого я хорошо знаю. Взять хотя бы людей в Нью-Дзине. Да что там, я не горевал даже по отцу, когда сказали, что постоянной связи с городами больше нет и мне ему не позвонить! Не знаю даже, жив он или нет.

– Аркус! – Дара повернула его голову на себя. – Послушай уже! Скворец – это неустойчивая бомба. Он несовместим с Морозом!

– Что? – спать резко перехотелось. – Ты о чем?

– Смотри сам, – она достала планшет из переноски на боку.

Пару минут потребовалось, чтобы разобраться в графиках концентрации излучения.

– Про парадокс от трех до пяти единиц Жидковых мы и так знали, – неуверенно начал Аркус. – Я, может, и хочу спать, но что в этом такого? Толиман просто догадался, как это использовать.

– Так полной нестабильности тебе мало? Хорошо! Напомни, почему мы отказались использовать парадокс единиц от трех до пяти в Морозе?

– При понижении концентрации излучения ускорение роста растений представляется невозможным, – Аркус процитировал свою же монографию.

– А теперь вспомни Нью-Дзин с его буйноцветущими папоротниками.