Морозные люди (СИ)

– Когда мы только зашли на борт, вы прихрамывали, но сейчас стоите без особых затруднений, – снисходительно пояснил Шерлок. – Значит, ранение было не в ногу. В руку? Нет, тогда бы вы не могли продолжать врачебную деятельность. Вывод – грудь или плечо. После раны в живот вы бы поправлялись дольше, и волосы бы отросли, а сейчас у вас военная стрижка. Вы неосознанно держите руку поблизости от пояса, как будто там у вас когда-то был пистолет. Всё это говорит о том, что вы участвовали в боевых действиях. Но как вам удалось получить работу в таком престижном месте? Денег у вас немного, – дойлянин снова скользнул взглядом по костюму Ватсона. – Значит, кто-то замолвил за вас словечко. Самая правдоподобная гипотеза – бывший пациент.

– Шерлок, сколько раз я… – начал было Майкрофт, но в тот же момент Джон прервал его восклицанием:

– Это было потрясающе!

Глаза младшего инопланетянина недоверчиво раскрылись и оказались при этом очень красивыми: серо-зелёно-голубыми, переливающимися.

– Правда? – спросил он неуверенно.

– Точно. Совершенно поразительно!

Неожиданно дойлянин буквально засиял улыбкой, что полностью разрушило его образ буки.

– Я во всём прав?

– Во всём, кроме последнего. Не пациент, а друг. Мы с Майком, штурманом, за одной партой в школе сидели.

– Всегда есть что-то, – нахмурился Шерлок.

– Это мелочь, – ободрил его Джон. – А в остальном вы угадали верно.

– Я не гадаю, а наблюдаю. В этом состоит мой метод дедукции…

Шерлок с увлечением принялся рассказывать, и доктор так заслушался, что совершенно забыл о времени. Вскоре прозвучал сигнал, указывающий, что корабль готовится к старту. Беседу пришлось прервать. Джон проследил, чтобы оба инопланетянина приняли лежачее положение и пристегнулись, и направился в свою каюту.

Полёт обещал быть весьма интересным.

~

На «Бейкере» пассажиров в этот раз было немного, меньше двухсот. Однако хлопот у Джона хватало: один путешественник умудрился прищемить руку собственным чемоданом, у другого выявилась аллергия на освежитель воздуха, третий тосковал по оставленной семье… Но по вечерам, закончив приём, доктор спешил к «морозильнику». Шерлок уже ждал его. Несмотря на видовые различия, им всегда находилось о чём поговорить. Майкрофт в общении почти не участвовал, разбирая документы, отпечатанные на каком-то странном материале – земная бумага становилась хрупкой в условиях низкой температуры и ломалась.

Как-то раз Джон не успел перекусить и, прихватив по дороге кружку с чаем, направился к знакомому окну. Шерлок, как всегда, радостно приветствовал его и тут же изумился:

– Ты тоже это умеешь!

– Что умею? – не понял Ватсон.

– Поглощать жидкость во время её перехода в газообразное состояние! Это же сто градусов по Цельсию!

В голосе зеленоглазого инопланетянина слышался восторг.

Джон посмотрел на свою чашку, от которой поднимался пар, и засмеялся:

– Нет, тут нет ста градусов. Наверно, около шестидесяти. Кипяток пить не рекомендуется, это вредно для здоровья.

– Всё равно слишком горячо, – Шерлок продолжал пялиться на чай. – Вы просто удивительные существа. Мало того, что живёте практически в печке, так ещё и глотаете огонь!

– Это преувеличение, – Джон отпил немного и облизнулся. Взгляд дойлянина переместился на его губы, и Ватсону стало неловко. – Ну, и… мы привыкли. Это вы нам кажетесь удивительными и непостижимыми, – улыбнулся он, и Шерлок ответил тёплой улыбкой.

Он был поистине очарователен.

Спустя несколько дней Джон освободился чуть раньше. Когда он подошёл к иллюминатору, Шерлок стоял возле кровати спиной к нему и держал в левой руке какую-то твёрдую прозрачную вещь вытянутой формы. Доктор хотел окликнуть его, но тут инопланетянин прикоснулся к предмету другой рукой, и возникла музыка. Тонкая, живая, она кружила голову, приятно волновала сердце. В ней звенели льдинки, но что-то шептало о близкой весне. Мелодия была словно чужая и в то же время родная, близкая. Присмотревшись, Джон понял, что Шерлок именно играл, а не включал чужое исполнение. Длинные пальцы порхали по поверхности инструмента, извлекая нужные звуки. Ватсон залюбовался полуопущенными ресницами, кудряшкой, упавшей на высокий лоб, острой линией скул.

Закончив музыкальную фразу, Шерлок развернулся, увидел Джона, и его щёки слегка пожелтели от смущения.

– А, ты уже здесь, – сказал он, глядя в сторону.

– Это было очень красиво, – с искренним восхищением сказал Джон. – Почему ты раньше не играл?

– Не хотелось при Майкрофте.

– Где он, кстати? – старшего Холмса не было видно.

– В снежной, – махнул рукой Шерлок. Так дойляне называли ванную. Мыться, как земляне, они теоретически могли (при температуре воды минус сорок пять), но предпочитали обтираться снегом со специальными добавками.

– Поиграй ещё, – попросил Джон. Он принёс стул, устраиваясь поудобнее. И Шерлок не стал отказываться…

~

С каждой встречей Джон чувствовал, что его всё больше и больше влечёт к этому уникальному существу. Он понимал, что это может означать, но не желал и не имел сил бороться.