Морозово

– Салазками зовутся! Ну а эти, – подошел дед к горе разобранных и самых больших саней. – Конные, в них впрягали лошадей.

– Сколько же их тут? – попыталась сосчитать Полина. – И откуда?

– Четверо точно есть. Раньше нужны были, сейчас без надобности лежат, – пожал плечами Тихон Петрович.

– Давай починим? Ты нас катать будешь, – пожалела брошенные сани Маруся.

– Для горки у вас новые санки есть, железные. Салазки же совсем развалились, теперь на них опасно кататься.

– А эти? Хорошие же! Можно? – подскочила Поля к конным саням.

– Полюшка, за место лошади кого запрягать-то будем? Кошку твою? Шарлотту? – засмеялся дед.

Прошлой зимой, заскучав в сильно натопленном и душном доме, Рысь и Чиж решили пройтись. Приблизившись к конюшне, они услышали звон. Внутри на полу сидела птица и перебирала лапами связку бубенцов, будто играясь. Когда подруги сделали шаг, она улетела, оставив любопытную вещицу. Находку отнесли деду Тихону. Медные бубенчики были старинными, и, как оказалось, крепились к саням. Решив поделить находку, похожую на гроздь винограда, Поля с Марусей по очереди хранили ее у себя.

Глава 4

Приподняв голову с пузатой подушки, Маруська увидела у печки дедовы валенки. Спросонок ей вновь показалось, будто к ним зашёл погреться белый мишка. Тихонько спит себе косолапый и подозревает, что завтра Новый год. Вдруг снаружи заскрипел снег. Ухватившись за подоконник, Рысь выглянула в окно. На пол упала связка бубенцов, на краю матраса. На улице по снежной колее ехала машина.

– Деда, деда! Полька приехала!

– Вот и ладно, хорошо. Одевайся и беги звать своего Чижа на чай, – Тихон Петрович неторопливо вышел из кухни с полной тарелкой свежеиспечённых пирогов.

В спешке Маруся натянула задом наперед вязаные рейтузы, схватила шапку, и даже не застегнув куртку, с силой толкнула дверь. Сбегая по вниз по лестнице, она оступилась. Схватившись за покрытый снегом и оттого напоминающий ватную гусеницу поручень, Маруся упала на ступени.

– Чтоб тебе провалиться! Старая развалина! – в сердцах выругалась Маруська, потирая ушибленное место.

– А ты все такая же ругачая, Рррысь! – на дороге стояла Поля в красивом дутом пальто с изображением пончиков в цветной глазури.

– Чижик! – Маруся чуть не сбила ее с ног.

– Рысь, хватит! Задушишь! У тебя рука мокрая, в снегу что ли? Да отпусти же, за шиворот капает, бррр!

Ярко-красной змейкой горела плитка, грея эмалированный чайник в крупный горох. Поля доедала четвертый пирожок.

– Слушай, Чиж, хватит лопать! Станешь как пончик с твоего пальто! – подкалывала Маруська.

– Что пристала? – бубнила набитым ртом Поля. – Не стану. Меня мама на балет записала. Там, говорят, целлюлиты сгорают моментом.

– Ну пойдём уже! – ёрзала на стуле Рысь.

– Не торопи, внучка. Успеется, – дед Тихон подлил Поле чаю с земляничным листом.

– Деда, ты Чижу тайну тоже расскажешь? Ну пожалуйста! – канючила Маруся, сложив руки на груди.

– Хеееххх! Можно, конечно! Только никому, тссс, завтра расскажу, – шепнул Тихон Петрович. На этот раз Маруся бросилась душить в объятиях деда.

Накатавшись на горке в овраге до румяных щек и мокрых валенок, исследовав сарай и конюшню, Рысь и Чиж сели лепить из соленого теста. Потом сыграли в старую настольную игру, сразились не на жизнь, а на смерть в «Дурака» и «Бридж». После ужина Поля уговорила родителей разрешить ей остаться с ночёвкой у Маруси. Неслышно падал снег, в окне дома Чижовых мелькали фигуры. Вот прошел высокий и сутуловатый полин папа, а это баба Шура с самоваром в руках, поэтому ее силуэт походит на горбатого слона с крохотным хоботом и квадратными ушами.

– Рысь, а Рысь, – шептала Поля. – А что за тайна?

– Тише ты, пирог с грибами! Деда разбудишь.

– Да он же храпит!

– Это он еще сопит, вот когда услышишь «ххррряяякккх» или «ффшшшиии», значит, храпит, – изображая деда, Маруся даже поперхнулась, а смеющаяся Полька уткнулась в розовую наволочку и заикала.

– Ик! Ну расскажи, ик! – умоляла Полина. – Или, ик, я вот воды не выпью, ик, и спать не дам! Ик! Будет тебе всю ночь концерт на два голоса! Храп и иккк!

Маруська тихонько встала и принесла ей кипячёной воды.

– На! Певица Полина Икота, пей мелкими глотками. Я и сама не знаю, что за тайна.

– Ик, врешь! – Поля оторвалась от кружки и вытерла рот.

– Клянусь! Или пусть стоматолог вырвет мне этот зуб! Без укола, с корнем! – щёлкнула по зубу Маруська.

– Ты секрет на секрет ложишь! Это вообще-то пытка. Как спать после этого? Как жить дальше? – изображала отчаяние Поля.

– Тише, – зашипела Маруся. – Какая же ты…как его…назойливая!

– Я? А ты, ты! Секретница! Двойная агентша! – обидевшись, Полинка отвернулась к стенке и притихла.

– Чижжж, ну Чижжж, – стала щекотать ее по ребрам Рысь. – Ну правда! Завтра все выпытаем!

Поля накрылась одеялом с головой.

– Чижик! Расскажи-ка мне лучше про твоего одноклассника, который из носа мыльные пузыри умеет пускать и нижнюю губу на подбородок натягивать.

– Фигин что ли? Вадик? – раздался голос из-под одеяла.

– Точно! Он!