Морпех-2

— Так, понятно, что — распорядись насчет групп для встречи, пусть собираются. И давай-ка мы с тобой пока вот это, — Кузьмин кивнул на листок, — особо афишировать не будем. Цыплят, как в народе говорят, по осени считают, а пленных — по факту их наличия в расположении. Согласен?

Куников, не сдержавшись, фыркнул:

— Сравнения у тебя, однако! Да согласен, понятно. Сейчас распоряжусь.

— Вот и ладненько, — комбат скомкал бумажку с расшифровкой, чиркнул спичкой. Дождавшись, пока листок разгорится, бросил его в закопченную консервную банку, заменяющую пепельницу. — Надеюсь, ребята и в этот раз не подкачают…

****

Окрестности Абрау-Дюрсо, 7 февраля 1943 года

Пока все шло, как и задумывалось. Позволив старшине с пленным отойти подальше, ненадолго остановились, отправив Кузьмину вторую радиограмму. Получив подтверждение, резко сменили направление, снова наматывая лишние километры и сбивая с толку возможных преследователей. Повторять подобное еще раз Степан не собирался ни при каких обстоятельствах: один и тот же маневр может позволить опытному противнику просчитать почерк группы. Но пока разведчики действовали по прежнему плану.

Откровенно говоря, старлей втайне надеялся, что фрицы сочтут нападение на Глебовку работой воздушных десантников — в его истории эти героические парни и на самом деле неслабо пошумели в окрестностях, устраивая засады на дорогах и всеми силами кошмаря зазевавшихся гитлеровцев. Хотя в сам поселок, насколько он помнил, они так и не проникли. Но фашисты-то об этом не знают!

Правда, есть и еще кое-что: в районе Абрау-Дюрсо, если память не подводит, десанты тоже отметились, так что ухо нужно держать востро — глупо попасть в сети, расставленные вовсе не на тебя. Потому, как он и говорил, война на сегодня отменяется — исключительно наблюдение. Да и отдохнуть стоит, ночь и начало нового дня оказались весьма насыщенными, и как станут развиваться события дальше никакой ясности не было. Собственно, главное, с аэродромом определиться. Если он существует, стоит планировать новую боевую операцию, если нет — можно будет ограничиться только разведкой.

В очередной раз сверившись с картой (рассвет уже окончательно вступил в свои права, так что даже фонарик не понадобился), старший лейтенант остановил поредевшую наполовину группу:

— Все мужики, похоже, дотопали. Вон за той вершинкой, как я понимаю, это шампанское царство и находится. Мелевич, Ивченко, пробежались по округе, только тихонечко, чтоб ни одна ветка, ни один сучок! Осмотреться, подыскать место для дневки. Прохоров, со мной.

— Тарщ старший лейтенант, а вопрос можно? — подал голос Ивченко, сбрасывая вещмешок и с наслаждением потягиваясь. Снайперскую винтовку он при этом из рук так и не выпустил. — А почему шампанское царство-то?

— Эх ты, темнота, — ухмыльнулся морпех — настроение после того, как они вышли в заданную точку повысилось. — Да потому, что тут еще с конца двадцатых годов делают… ну, в смысле, до войны делали наше знаменитое советское шампанское! Производство которого сам товарищ Сталин еще в тридцать шестом одобрил, чуть ли не лично!

Большим любителем игристого вина старлей не был, в армии подобные напитки особо не привечают, не старорежимные гусары, чай, разве что по символическому бокалу по праздникам, просто однажды оказался в этих краях на экскурсии. Вот и запомнил кое-чего — из чистого любопытства, понятно. Хотя посещение заводских подвалов с последующей дегустацией продукции — читай, халявой — оказалось довольно, гм, познавательным.

— Ну, если сам товарищ Сталин, тогда конечно, — согласился ефрейтор. — Хотя, не понимаю я этого шампанского — шипучка, да и только. Бабский напиток, одним словом. И в нос пузырями шибает. Не, лимонад вкуснее.

— Вкуснее — это ежели водки под рукой не имеется, — завершил короткий спор бывший танкист. Прохоров промолчал, пряча улыбку — судя по всему, с предыдущим оратором он был согласен.

— Пошутили? Молодцы. А теперь разбежались, приказ никто не отменял. Полчаса на все про все, затем перекусим, отдохнем — и за работу. Если кто запамятовал, мы, вообще-то, в тылу противника, притом глубоком…

— Как жопа! — коротко заржал Ивченко, тут же, впрочем, осекшись. — Виноват, тарщ лейтенант! Все, нет меня, убег выполнять важное задание командования.

— А я, значит, снова на месте сиднем сижу? — угрюмо осведомился Прохоров, аккуратно прислоняя радиостанцию к замшелому комлю ближайшей сосны. — Все воюют, фрица бьют, а главстаршина только ящик таскает, да антенну разворачивает-сворачивает…