Морра

Открыла, посмотрела… Лучше бы не смотрела. Не считая царапин на щеке, которой меня вжимали в шершавую стену, и синяка на лбу, я была несчастной обладательницей нездоровой бледности, теней под глазами и ошалевшего взгляда.

Потрогав теплую щеку, убедилась, что это мне не кажется, и царапины на руках и ко-ленках – это еще не все. А синяки на спине и боку – не самое страшное. Я была похожа на жертву семейного насилия. Как именно они должны выглядеть, я точно не знала, но почему-то думала, что я бы хорошо вписалась в этот образ.

– Я же всего ночь в клетке провела! А такое чувство, как будто год в подвале жила и всячески страдала.

– И именно поэтому Нае тебя лучше сейчас не видеть. – Илис за руку вернул меня на кровать. – Ее не жалко – себя пожалей. Ная и так винит себя в том, что не уследила за тобой. Страшно представить, что она устроит, если узнает, что с тобой случилось.

– И что мы ей тогда скажем?

– Что ты уснула в вольере у Рована.

Я не поверила своим ушам.

– Ты серьезно?

Вытащив упаковку ваты и обеззараживающий настой, Илис принялся за дело. Судя по увлеченности, с которой он обрабатывал мои царапины, ему в детстве не довелось наиграться в лекаря, и теперь он отрывался по полной.

– У тебя есть идея лучше? – ядовито поинтересовался хозяин, на мгновение прекратив обрабатывать мои руки.

– Н-нет.

Илис удовлетворенно кивнул и вернулся к прерванному занятию.

– Значит, ты уснула в вольере Рована.

– Да Ная меня за это съест… – Невольно передернув плечами, я грустно вздохнула. – Илис, а как ты думаешь, это у меня судьба такая рагровская, да? От которой мне никуда не деться?

– Ты о чем?

Разглядывая черноволосую макушку, я с умилением представляла сосредоточенное выражение его лица. Такая ответственность, такая самоотдача, такая… прелесть, если подумать.

– Пока я была рагрой, меня периодически пытались съесть. Ни у кого, конечно, не получалось, что в принципе не отменяет печального факта. Всю свою сознательную жизнь до обретения человеческого тела я была едой.

Илис закончил с левой рукой и взялся за правую, которая была поцарапана намного больше левой. Пострадала не только ладонь, но и предплечье, и локоть тоже.

– И вот я стала Моррой, студенткой, человеком даже с какой-то историей… – Я невольно вздрогнула, когда ватка коснулась запястья – царапины неприятно щипало. – Придуманной Арранушем, конечно, но своей собственной. Казалось бы, жизнь моя должна стать простой и понятной. Очень человеческой.

– Быть человеком тоже иногда опасно, – рассеянно не согласился со мной Илис. – Умереть намного проще, чем тебе кажется.

– Вот именно! Умереть! Просто стать трупом. Обычным покойником, который через определенное время начнет тухнуть, разлагаться и вонять. Никто даже не подумает его есть! А меня… – Дыхание сбилось. Судорожно вздохнув, я жалобно закончила: – А меня и сейчас пытаются.

– Это был всего лишь один крачитт. Я уверен, что такого больше не повторится.

– А если повторится? – Не знаю зачем, но я с гордостью заметила: – Я вкусненькая.

Илис приподнял бровь, смерил меня задумчивым взглядом и признался:

– Я тоже.

– Чего?..

– Вкусный. Очень.

Я ожидала утешений, заверений, что такого больше не повторится, а получила… вот это вот непонятное заявление и получила.

– И что?

– Давай теперь бояться вместе, – предложил он, погладив мои пальцы и отпустив руку. – Ты будешь бояться, что тебя съедят по нечетным дням, я – по четным. А по праздникам можем бояться вместе.

– Ты сейчас издеваешься?

– Морра, просто считай, что это было последнее напоминание о твоей прошлой жизни.

Чуть отодвинувшись, он потянул на себя мою ногу, бесстыдно задирая подол ночной рубашки, в которую я переоделась еще в душевой.

Тонкие домашние штаны, в которых меня похитили, после знакомства с дорогой обзавелись страшными дырками. Когда я их увидела, думала, что коленки у меня сбиты до мяса. Это оказалось немного не так. Длинные царапины хорошо кровоточили, но были совершенно безобидными.

– Что значит «прошлой жизни»?

– Ты теперь студентка. Будущий лекарь. Морра Драгхар, если помнишь.

– Я все еще подчиненная нечисть.

Сунув ему под нос запястье с отчетливо различимым плетением, я ждала, что он скажет на это.

– После получения диплома я отпущу Рована. Отец считает, есть неплохие шансы, что вместе с его плетением снимется и твое.

– А если нет?

– А давай сначала проверим? – прищурился Илис, разглядывая мою обработанную коленку. – Давай вторую.

Покорно выполнив требование, я пониже натянула край сорочки, пряча уже набравший цвет синяк на бедре – напоминание о моем радостном знакомстве с дорогой, а возможно, и со стеной дома. Меня тогда не сильно жалели и от души впечатали всем телом в холодную каменюку. Талас, видать, предпочитал отбивнушечку.

– И что ты собираешься делать без подчиненной нечисти?

– Почему без? Найду себе кого-нибудь вроде Илли. Небольшую полезную нечисть, которую не обязательно держать в виварии.

– Я небольшая и полезная, – вырвалось из меня ревнивое признание.

– Ты большая и проблемная, – хохотнул Илис. – И ты теперь Морра, не Каси.

– Я и Касей могу быть.