Гарес за пару секунд закончил творить заклинание, и чёрно-кровавый комок полетел в мою сторону. Ну, колечко, не подведи! Вражеская магия отразилась и стремительно понеслась к хозяину. А ведь отражённую магию отразить второй раз нельзя — после первого отклона заклинание получает что-то вроде иммунитета к отражению и легко преодолевает последующие преграды на своём пути!
Уж не знаю, чем именно пытался меня проклясть жрец, но скрутило его знатно. Закашлявшись, он упал на колени, а на лице и руках открылись раны, из которых рекой потекла чёрная кровь. Такой шанс упускать было нельзя.
За секунду я преодолел разделявшее нас расстояние и нанёс удар, целясь точно в шею. Но каким-то образом Гарес успел подставить ладони и опять схватил мой клинок за лезвие!
— Глупец, кха! — прохрипел он, харкая кровью. По фламбергу потекли хорошо знакомые красные струйки, знаменующие новый удар по моему имуществу и финансам. А вот фиг тебе!
Выпустив двуручник из рук, я крутанулся, заходя Гаресу за спину и в движении выхватывая танто, призвал даэдрический кинжал и тут же воткнул его в затылок жрецу. И провернул на всякий случай, уж больно высокую живучесть продемонстрировало мне это существо.
Руки Дагота Гареса опали и выпустили фламберг. Двуручник прокатился по земле и замер, целый и невредимый — заклятие разрушения оружия развеялось, не успев завершить начатое. Сам же священник тяжело завалился на бок и затих. Земля под ним стремительно темнела от крови, стремительно вытекающей из ран, нанесйнных его же собственным заклинанием.
— Ну, вот и всё, — произнёс я, прикидывая, что теперь делать. Осмотреть комнату и странную статую в её центре? Обыскать жреца? Или плюнуть на всё и свалить из этой осточертевшей пещеры, пока не произошло ещё что-нибудь неожиданное и малоприятное?
— Не совсем! — раздавшийся полухрип-полушёпот заставил меня подпрыгнуть на месте.
Гарес пошевелился, перевернулся на спину и повернул голову в мою сторону. Э-э-э, он что, всё ещё жив? После такой кровопотери и побывавшего в затылке клинка?? И как мне тогда его убивать??!
— Осталось ещё одно дело, — тихо прошептал жрец. — Мой господин ждёт тебя на Красной Горе…
— Да-да, я помню. Если я поклянусь тебе, что обязательно его навещу, ты сможешь наконец-то умереть?! — Зацикленность этого фанатика на его миссии могла бы даже вызывать уважение, если бы не пугала ещё больше.
Но Гарес не обратил внимания на мои слова.
— Именно так, как желает мой повелитель, ты придёшь к нему — его плотью и в его плоти.
Жрец медленно и глубоко вдохнул и резко выдохнул. Его тело рассыпалось прахом, который тут же закрутился в вихрь и окружил меня. Прах облепил меня с ног до головы. Руки, тело, лицо, он лез под доспехи и забивался в ноздри, мешая дышать. Но внезапно всё закончилось, вихрь исчез, и все частички бывшей плоти жреца осыпались на землю.
Я прокашлялся, высморкался и, поднявшись с колен, осмотрелся. Ну и что это было? Внезапно у меня зачесалась правая рука, перчатка на которой была повреждена в бою с дреморами. Почесавшись, я почувствовал что что-то не так и посмотрел на свои руки. И ощутил, как у меня душа уходит в пятки!
Кожа на руке растрескалась, покрылась маленькими язвочками, которые продолжали расползаться по всему телу. Плоть под кожей шевелилась, словно живая, то выглядывая сквозь раны, то прячась обратно. Цвет её постепенно менялся с красного до тёмно-коричневого и обратно. Стянув перчатки, я дотронулся руками до лица и понял, что с ним происходят схожие метаморфозы.
— Твоего ж даэдрота, да в Обливион… — медленно протянул я, вспоминая слова Тьермэйллина. «Подхватить эту гадость очень трудно, но уж если это произошло, то всё — пиши пропало. Лекарства от корпруса нет».
ПРИЛОЖЕНИЕ