Морская чайка

— Уже и не знаю, что из нее получится. Профессор какой-нибудь, не меньше! От книг за уши не оттащишь. Правда, я иногда и сержусь: ведь к венику не притронется, хоть сору будет вокруг нее до колен. И тарелку тоже не вымоет. Другие девочки вышивают, а она даже иголку не умеет держать в руках. Спрашиваю: «Что ты, Сана, будешь делать, когда вырастешь? Кто тебе будет пищу готовить? Кто тебе будет комнату подметать?» А она отвечает: «У меня домашняя работница будет». Ты слышала, Оксана, что-нибудь подобное?

Тетя Надя и мама смеются. Сана словно и не слышала ничего — роется в книгах.

— А мой не очень увлекается книгами, — это уже мама обо мне заговорила. — Зато трудиться любит. Что поручу — все сделает. И вот целую неделю с дедушкой рыбу ловил.

Ах, эта мама! Обязательно надо меня в краску вогнать. Вот сейчас Сана начнет расспрашивать, как я рыбачил. Однако Сана, как видно, не очень интересовалась рыбой.

— А у вас в школе есть библиотека?

— Есть.

— А книг там много?

— Каких?

— Ну таких, которые с приключениями.

— Не знаю. Я больше читаю исторические… Да еще стихи.

Сана презрительно оттопырила губу:

— Фи! Стихи. Нечего мне больше делать! А исторические — скучные.

Мне самому было невероятно скучно с Санкой. И я начал просить маму:

— Мама, я пойду погуляю.

Мама ничего не сказала, а тетя Надя начала стыдить меня:

— Вот так гость! Только в дом, и уже стрекача задать готов. Разве у нас тебя принуждают работать? Гуляй себе на здоровье. Сана! Ты почему не занимаешь гостя?

— А он приключений не любит, — пояснила Сана.

Тогда тетя Надя посоветовала мне:

— Это плохо, Данило. Читать надо много. И вообще — учиться надо, большим человеком станешь. А если не будешь читать, вырастешь таким, как тот Фомка, что на рыббазе.

Я только фыркнул. Ого! Как Фомка. Разве может кто-нибудь сравниться с Фомкой? Ведь он все моря и океаны знает, как свои пять пальцев.

Затем тетя Надя усадила нас за стол. Угощали жареной скумбрией и варениками. От рыбы я отказался — она мне уже в горло не лезла, — а вареники ел охотно. Оксанка тоже ела вареники и в то же время заглядывала в книгу. При этом она измазалась сметаной, словно ей кто приклеил белые усы и бороду. Я взглянул на нее и прыснул со смеху. Тогда тетя Надя сказала:

— Эх ты, красавица! Поди хоть умойся, а то вон парни над тобой смеются.

Оксана, сконфузившись, пошла умываться. А я тихонько вылез из-за стола, незаметно подошел к порогу и — в дверь!

Выскочил в коридор, а из коридора во двор. Обошел дом, перепрыгнул через ограду и попал на улицу. А там уже и к Коське рукой подать.

КОСЬКИНА ЗАТЕЯ

Коська и Павлик кормили козу, кроликов. Они, как видно, только что притащили с поля две охапки травы и теперь распределяли ее по клеткам. Возле них с унылым видом стоял Асик.

— Вам хорошо, вы остаетесь.

Увидев меня, Павлик очень обрадовался, закричал на весь двор:

— Вот он! Смотри, Коська, Даня пришел! А я уже весь поселок обшарил — искал тебя.

Коська неодобрительно взглянул на меня, проворчал:

— Забыл про испытание?

Я объяснил, что меня мама в гости водила.

— А я тоже в гости пойду, — похвастался Асик. — Мы даже у профессора Соль-Смычковского в гостях были. Еще мама ему подарок сделала: большую-большую корзину, всю сплошь из шоколада.

Коська и Павлик не поверили.

— Так-таки из шоколада? Выдумываешь!

— Спроси маму… Профессор-то из музыкального. Он подарок принял, а меня нет. Но вы думаете, что мне хочется в музыкальное? Я лучше б с вами кроликов кормил…

На минуту все замолчали. Что ни говори, а все-таки жалко этого неуклюжего Асика.

— Пойдем искупаемся, — предложил вдруг Коська.

Я понял: он не хотел свой «спутник» испытывать в присутствии «музыкального» Асика.

Солнце уже высоко поднялось; море, испаряясь, лениво гнало мелкие волны к берегу. В такое время остается только сидеть в морской воде. И мы зашагали к морю. Коська шел впереди, я — за ним, Павлик — за мной, а совсем позади утиной походкой — Асик. Он так и не научился сходить с горы. Мы сбегаем, а он задом наперед, ползет, как рак. Ползет-ползет, оглянется — далеко ли до моря? — и опять ползет. Мы уже раздеться успели, а он все еще ползет…

Купаемся мы долго и с удовольствием. Плаваем и ныряем. Только Асик боится отплывать далеко от берега. Он лежит как раз там, где плещут, ударяясь о берег, спокойные, ласковые волны. Он даже сопит от удовольствия и все повторяет с завистью:

— Вам хорошо, вы остаетесь.

Намочит ноги в воде, посопит-посопит и опять:

— Вам хорошо! Вы будете купаться в море, а мне в музыкальное надо…

— Так ты же гений! — смеется Коська.

Асику не смешно.

— Вам хорошо! Вы смеетесь, а меня мама домой увезет.

Мы вылезаем на берег. Молчим. Наверное, и Коська, и Павлик думают про Асика. И им жалко его. В самом деле: был он у моря и не был. Мама его и на минуту от себя не отпускала. Вот и сейчас она уже вопит с кручи:

— Асик! Аскольд! Кто тебе позволил на улицу выходить? Вот наказание божье! Видели вы такого вредного ребенка?

Мы взбираемся на кручу. Асик хнычет где-то позади. А его мама налетает на нас:

— Ах вы, хулиганы! Зачем вы моего ребенка в море тащите? Утопить хотите?!