Морская чайка

— Да не о том речь идет. Нужна школа, которая не только знания давала бы, но и к какой-то работе склоняла. Уже и трудовое обучение вводят, разные мастерские, связь с заводами и колхозами. Вот о чем пишут в газете. А ты — «сами научатся»… Многому они научаются. Кончит десятилетку парень, руки — в брюки и ходит, посвистывая. А еще и такие бывают, как тот придурковатый Фомка…

Тетя Надя все же не соглашалась с дедушкой:

— Кому какое дело до наших детей. Пускай родители о своих детях заботятся. Я не хочу, чтобы мой ребенок еще и в школе работал. Я своей Санке и дома работать не разрешаю. Пускай учится. В науку ребенок тянется — и пускай тянется.

Тут уже и мама отозвалась:

— Ты не права, Надежда. Нельзя так, чтоб ребенок и за холодную воду не брался.

— А мне виднее, чем мой ребенок должен заниматься, — сердито сказала тетя Надя.

— А ты не сердись, Надежда. Мой Даня тоже без дела бегает. Какая же польза от этого? А когда он несколько дней с рыбаками прожил да посмотрел, как люди работают, тут — я сама вижу — мой Даня как будто повзрослел. А ты плохо поступаешь, когда свою Оксану даже к домашней работе не хочешь приучить.

Не знаю, чем бы окончился этот разговор, если б не вмешалась моя бабушка. А вы же знаете: когда моя бабушка заговорит, то уже никому не удастся и слова сказать. Она сама за всех все скажет.

— А то ты, старый, правду в газете вычитал. Нельзя — я уже давно о том говорю, — нельзя так детей выращивать. Разве это дело, что они с малолетства к безделью привыкают? И когда это было, чтобы простые люди своих детей баклуши бить приучали? Это ж только господа своих детей, как поросят, выхаживали да выкармливали. А рабочий человек должен работать. На то он и есть рабочий человек. А чтоб работать — с малых лет его приучай. Вот пускай моя Оксана скажет, потакала я ей с детства или не потакала? Да ни за что на свете! Она у меня все делала — все, все! Так разве теперь ей плохо от этого? Она у меня такая, что ко всему приучена, на какую угодно работу способна…

Мы с Павликом уже пообедали, слушаем.

— А то, что ж получается! Взять хотя бы и Фомку. Он и школу кончил, и на художника учился, и в моряки собирался, проплыл даже где-то до Сочи или Евпатории и назад вернулся. А теперь сторожем на рыббазе, потому что ни к какому другому делу не приспособлен…

Я даже рот разинул от изумления. Ведь Фомка — это Жорка-одессит. Знаменитый моряк, который якобы прошел все моря и океаны, плавал на всех, самых больших, пароходах. Нет, это, наверное, не о нем; наверное, еще есть какой-то Фомка. Тем более, что Жорка-одессит не обыкновенный сторож на рыббазе, — он служит в береговой охране и еще какими-то секретными делами занимается.

Но в это время появилась чем-то очень встревоженная Асикова мама. Выяснилось, что она уже «весь поселок обегала». И сейчас была красная-красная, и пот с нее просто струился. Она вытирала лицо батистовым платочком и громко стонала.

— Ох, и жара! Еще никогда так не пекло, как сегодня, — пожаловалась она, едва поздоровавшись.

Я удивился: ведь сегодня было ничуть не жарче, чем в предыдущие дни. И мне не верилось, что она пришла лишь для того, чтобы поговорить о погоде.

Опустившись на завалинку, где была тень, Асикова мама продолжала стонать:

— Боже мой, в какую глушь я забралась! Спешу домой, в Киев, и вот представьте себе, никак не могу выбраться отсюда. Договорились с шофером дома отдыха, чтоб отвез нас на станцию, но кто ж вещи вынесет на гору? Такое впечатление, будто во всем поселке нет ни одного мужчины…

Дедушка углубился в чтение газеты. Но именно к нему обращалась Асикова мама:

— Як вам, дедушка. Вынесите мои чемоданы на кручу. Я заплачу, хорошо заплачу.

Дедушка не успел ответить, — его бабушка опередила:

— А что ж это вы удираете? Лето только в пору свою вступило, виноград вот-вот появится.

Асикова мама вздохнула.

— Да разве наши дети дадут нам возможность отдохнуть?

Разве мы, матери, можем думать о собственном отдыхе, о своих интересах, когда речь идет о судьбе наших детей? Нет, я вам откровенно скажу, — только недальновидные люди связываются с детьми. Ох, детки, детки… Вы газету читали? Как вам нравится?

— Это вы насчет школы? — бросил на нее взгляд дедушка.

— Ну да.

— А что ж, очень правильно написано, — сказал дедушка.

— И я так думаю. Вполне правильно, что будут школы для одаренных детей. Это очень-очень правильно.

И Асикову маму словно прорвало. Она заговорила так, что даже моя бабушка при всем ее желании не могла вставить ни одного слова.