Морская политика России 80-х годов XIX века

Ему вторил командир «Стрелка», капитан 2 ранга Н.И. Скрыдлов, считавший что преследование клипером быстроходных пароходов было бы «весьма мало успешным и бесцельным». Впрочем, в дни кризиса оба офицера искали выход из сложившегося положения. Стоявший в Нью-Йорке Скрыдлов намеревался действовать в Северной Атлантике, на путях парусного судоходства, неожиданно появляясь в разных районах и наводя панику. Ломен же, остановившийся в Эль-Ферроле, планировал двигаться оттуда к югу, направляясь в Индийский и Тихий океаны [560].

Правда, необходимость ремонта котлов, машины и винта удерживала его в порту до 18 апреля, всего же «Пластун» пробыл там шесть недель [561].

В целом, судя по материалам РГАВМФ, в 1885 году российский флот не был готов к крейсерской войне с Англией, хотя готовился к ней на протяжении всего генерал-адмиральства Константина Николаевича. Энтузиазм отдельных командиров и адмиралов не компенсировал отсутствия достаточного числа сильных, быстроходных и технически надежных кораблей, налаженной системы снабжения их углем и продовольствием, разведки и передачи информации, так как вместо нее существовало лишь небольшое число консулов из российских подданных, вынужденных пользоваться преимущественно английскими телеграфными линиями. Составленный в 1878 году Л.П. Семечкиным план подразумевал опору на американские порты, уже тогда маловероятную, и снабжение крейсеров зафрахтованными пароходами в заранее определенных точках рандеву. Однако последнее, видимо, ради экономии и соблюдения секретности, до Афганского кризиса не отрабатывалось, поэтому с его началом офицерам и адмиралам пришлось импровизировать.

В рапорте от 6 июля 1885 года А.Е. Кроун отмечал: «Даже такие очень сильные, по настоящему времени, военные крейсера, как "Владимир Мономах", без достаточного количества топлива и неудобства, а для нас иногда и невозможности пополнения запаса угля даже из складов, ставятся в зависимость от быстро ходящих транспортов. И мы, и англичане все это поняли сразу. Англичане с этою целью зафрахтовали тотчас же временно несколько частных пароходов и разделили свои суда по отрядам, а не в одиночку» [562].

Пароход РОПиТ «Царица»

Так как в период кризиса адмирал располагал всего одним небольшим пароходом «Владивосток», снабжавшим скрывавшиеся в японских бухтах клипера, то на будущее он просил министерство разрешить ему использовать в качестве транспортов пароходы Добровольного флота «Москва» и «Россия», а также содействовать использованию пароходов РОПиТ «Царь» и «Царица».

Н.И. Скрыдлов для доставки угля и провизии собирался через «брата нашего вице-консула в Нью-Иорке, г. Петерсона, датского подданного… состоящего уже более шестнадцати лет поставщиком русских военных судов» зафрахтовать пароход, назначив ему рандеву в открытом море [563].

Л.К. Кологерас, стоявший с «Наездником» в Гавре, надеялся «питать себя призами», но не имел секретных крейсерских карт, позволявших выбрать для операций наиболее перспективные районы [564].

Н.И. Казнаков же писал Н.М. Чихачеву из Тулона 14 мая, что ему «трудно было составить какой-нибудь план, не зная ни планов, ни предположений министерства на случай войны, не имея понятия даже, где именно будет назначено поле моих действий, что от меня ожидается», но в итоге он «пришел к тому заключению, что если будет война, то я снабжал бы суда топливом в Америке, а провизиею — где случится». Далее адмирал заметил: «При этом я сделал бы то, что следовало бы еще при приготовлении к войне сделать самому правительству, т. е. вошел бы в соглашение с постоянным, доверенным поставщиком» [565].

Министерство же, застигнутое врасплох, и не старалось наверстать упущение, отчасти за недостатком средств, но в первую очередь по причине той неопределенности, которая царила на вершине пирамиды власти. Н.К. Гирс, до последнего времени старавшийся под влиянием И.А. Зиновьева и в угоду Александру III проводить жесткую линию, попытался смягчить ее, отказываясь от Пенде [566].

Военное министерство, вопреки общему настроению, продолжало подталкивать правительство к прежней политике, чреватой разрывом с Англией. Император, игнорировавший угрозу войны, ясных указаний министрам не давал. Моряки же, не располагая средствами на военные приготовления, старались скрыть действительное положение от неприятеля. 5/17 апреля И.А. Шестаков попросил Н.К. Гирса передать в Лондон, что вход во Владивосток минирован, но Н.К. Гирс не решился отправить депешу, пока не получил разрешения Александра III. А 6 апреля управляющий убедил царя, что пора начинать кампанию, не дожидаясь окончания вооружения всех судов [567].

1

2

Миноноски Балтийского флота: вооруженная аппаратом для мин Уайтхеда (вверху 1) и с шестовыми минами (внизу 2)