Морская сила(Гангутское сражение)

Деньги… деньги… деньги. Только с их магической силой связывал теперь свои надежды на будущее ког­да-то грозный полководец. Подкупить падких на под­ношения турецких министров и вновь натравить яны­чар на царя… А пока король верит в стойкость своих генералов Стенбока и Крассау. У них в Померании 15 тысяч войск, скоро флот перебросит подмогу в 10 тысяч рекрутов из Швеции. Они надежно прикры­вают метрополию от датчан на юге, со стороны проли­вов. Все генералы и адмиралы выполняют только приказы короля. Он не теряет надежды свести счеты с Августом, а там с Божьей помощью и поквитаться с царем. Важно не упустить время и оградить коро­левство от русских на востоке, в Финляндии. Срочные депеши направлены генералу Либекеру и генерал-ад­миралу Вахтмейстеру.

Как обычно, королевская Адмиралтейств-колле-гия собралась в полном состраве, когда поступили ко­ролевские приказы. За последние годы, после отъезда короля, меж адмиралами все чаще возникали распри. В основном флагманы не могли поделить между собой верховенство.

Вот и сейчас, собравшись вместе, адмиралы Ан-керштерн и Ватранг искоса поглядывают друг на дру­га, пыжутся вице-адмиралы Лилье и Шеблад, вытя­гивают шеи шаутбенахты Таубе и Эреншильд, не от­стает от них и его наследник, старший сынок, недавно произведенный в контр-адмиралы.

Генерал-адмиралу уже за семьдесят. Он давно не выходит в море, но тянет лямку и не желает уступать свое кресло кому-либо, хотя ни для кого не секрет: и Анкерштерн, и Ватранг давно примеряют на свои плечи эполеты генерал-адмирала.

— Его величество, наш славный король, — трес­кучим голосом начал заседание Ганс Вахтмейстер, — предписывает нам исполнить на предстоящую кампа­нию две важные позиции. Первая из них — не допус­тить датский флот к нашим берегам и пробиться

с подкреплением к генералу Крассау.

Генерал-адмирал взял небольшую паузу. Давно скрупулезно собирает он сведения от шкиперов купе­ческих судов, иноземцев, побывавших в России, о своем сопернике, появившемся на востоке. Делает выводы из докладов Анкерштерна и Шеблада, капи­танов.

Никогда прежде не служивший моряком, русский генерал-адмирал Апраксин год от года теснит швед­ские эскадры на море и полки на суше. Неплохой воя­ка у русских голландец Корнелий Крюйс, да и венеци­анец Боцис не дает покоя в шхерах. Всем верховодит у московитов царь, и Апраксину втайне завидует Вахтмейстер. В отличие от короля, русский царь, по слухам, знает истинную цену морской силе…

— Все вы помните наши неудачи на востоке… — В горле запершило, и Вахтмейстер отпил глоток теп­лого глинтвейна, который адъютант всегда держал наготове. — Выборг, Нарва, Ревель, Рига — потерян­ные для нас базы, но остается еще Гельсингфорс. Мы должны стоять там до конца. Иначе московиты, не дай Бог, вырвутся из залива и овладеют Аландами. А там рукой подать до Стокгольма.

Флагман шведского флота не ошибался. Русский царь давно твердо уяснил значение для державы во­енной силы не только на суше, но и на морских ру­бежах.

Последние редкие льдинки плыли вниз по Неве, а царь вызвал Наума Сенявина:

— Готовь «Самсона», сходим за Котлин, пошукаем шведа.

На взморье эскадра Крюйса ушла далеко на запад, на горизонте паруса сливались с грядой курчавых об­лаков.

—    Нынче шведа не видать, — доложил Апрак­син, — ежели так пойдет, к осени пустим Боциса, пу­скай их пошпыняет, каперов разгонит.

—    Через неделю приходи к Питербурху, «Полта­ву» будем сталкивать на воду.

Разомлевший от весеннего солнца адмирал рас­плылся в улыбке, — жди опять Бахусовых забав.

В день спуска «Полтавы» работы в Адмиралтейст­ве приостановились.

На «Полтаве» обычно трудились две-три сотни плот­ников. Сегодня они пришли одетые по-праздничному, привели жен и детей. Как-никак, и для них это торже­ство, каждый внес свою лепту в сооружение судна.

На всех эллингах пестрели флажки, «Полтава» украсилась сигнальными флагами по всему фальш­борту.

Еще раз прошелся по всем эллингам слегка блед­ный Скляев с приказчиками и десятниками, цепким взглядом ощупывая весь стапель. Проверил готов­ность салазок, убраны ли все лишние бортовые подпо­ры, на месте ли топоры, кувалды, деревянный муш-

кель с длинной рукояткой — огромный молот для вы­бивания клина из-под кормового среза киля. Окинул еще раз смазанный салом слип, наклонный дощатый настил под килем, уходящий далеко в воду.

В солнечный полдень 15 июня Петр с Апракси­ным, Меншиковым, офицерами, корабелами поднял­ся на верхний дек «Полтавы», прикрепил к фалам на корме Андреевский флаг. Заглянул в кают-компа­нию. Вокруг длинного, от борта к борту, стола с белой скатертью сновали вестовые матросы, денщики, рас­ставляли приборы, штофы с вином и водкой, закус­ками.

Все направились вниз, а Петр похлопал Скляева по плечу:

— Все обойдется, Федосейка, не впервой. Штур­вал одерживай, чтобы руль не забросило, вовремя якоря отдай.

На верхней палубе остался Скляев с палубной ко­мандой такелажников, боцманом и матросами. Все произошло быстро, четко. Осмотревшись, Апраксин перекрестился и крикнул в рупор:

— С Богом! Руби канаты! Бей подпоры!