Морская сила(Гангутское сражение)

В журнале «Поденной записи» царя Петра появи­лась очередная запись: «В 19-й день в полдни приехалв наш флот поручик Мишуков из шведского флота,который туда был послан с письмами, и рапортовал,что он встретил… шведские корабли в четырех ми­лях от Наргена и посланные с ним письма хотел от­дать самому шведскому вице-адмиралу Лилье, кото­рый тою эскадрою командовал. Но он ему себя видеть не допустил, и держали его, Мишукова, на корабле у капитана и писем не приняли долго… Как он мог приметить из разговоров того капитана, что они посланы были из главного флота от Ангута, от ко­мандующего их адмирала Ватранга, чтобы осмот­реть наш флот, в какой силе оный состоит. И когда тот Мишуков спрашивал их, сколько имеют во фло­те кораблей, и тот капитан сказал, что, кроме сих 6, имеют у Ангута 13 кораблей, в которых есть от 60 до 80 пушек… Шкипер, посланный от Мишукова, между прочими разговорами от шведских офицеров и матросов, когда он был у вице-адмирала Лилье на корабле, тоже слышал о кораблях, кои у Ангута…»

Слушая Мишукова, царь про себя посмеивался: «Захарка-то не ведает, что мне сие уже известно». По­сле ухода «Дианы» в Ревель вернулся поручик Лав­ров. Он доставил письмо от Апраксина и весьма нуж­ную персону — дезертира. Полдня допытывал его царь и, удовлетворенный, спросил:

— Как же ты посмел своего государя Фредерика покинуть и переметнуться к неприятелю?

Ничуть не смущаясь, Юнас Фалк пожал плечами:

— У нас так принято. Кто больше платит, там и служим. Иногда и шведы нанимаются к нам на фре­гаты.

«Хорош гусь!» — подумал Петр и спросил:

— Ежели добро будут платить, пойдешь ко мне матросом?

В ответ датчанин приободрился. За последнюю не­делю он отъелся на русских харчах.

— Если ваше величество не обидит деньгами, с ве­ликим удовольствием.

— Ладно, ступай, еще поразмысли.

Теперь, с приближением кульминации развязки, в руках Петра оказались неизвестные прежде козыри противника. «Не сомнительно, Ватранг посылал сюда эскадру Лилье не для легкой прогулки, шведы надея­лись поживиться легкой добычей, не удалось. Быть может, следует ждать в гости Ватранга? Теперь нам не миновать схватки, и сила будет на стороне шведов. С другого боку, не должен Ватранг покидать Гангут. Туда вот-вот нагрянет Апраксин, и, погнавшись за двумя зайцами, шведы останутся с носом».

И все же Петра насторожил визит шведской эс­кадры.

А ежели пронюхают, что добрая половина кораб­лей без экипажей да без пушек? А ну, двинутся на нас всей армадой? Нынче кое-как выволоклись из гавани, ни тебе субординации, ни тебе диспозиции.

Не откладывая за полночь, сидел в своей комнате Петр вместе с Шелтингом и Сиверсом. Держали совет на случай повторного появления шведской эскадры.

В прошлую кампанию по причине разнобоя у флагманов эскадра Крюйса упустила возможность одержать викторию над шведами.

Отправляясь нынешней весной из Кроншлота, Петр впервые проявил нескромность — попросил Мор­скую коллегию дать ему очередной чин на флоте — ви­це-адмирала, подобно тому, который имел его предше­ственник Крюйс. Как-никак, под его началом будет со­стоять два десятка боевых вымпелов. Но коллегия, где главенствовал генерал-адмирал Апраксин, покуда воздержалась, дала следующее заключение: «Колле­гия не может без причины обходить достойнейшего чином; перед Петром Михайловым право на это зва­ние имеет другой, его товарищ по службе; ежели жеконтр-адмирал Петр Михайлов чем-нибудь отли­чится, то ему и будет дан чин вице-адмирала».

Собственно, Апраксин и другие члены коллегии хорошо знали натуру Петра, не уважал он несправед­ливость. И оказались правы. Петр не проявил какого-либо недовольства и надеялся своим горбом заслу­жить этот чин.

Вкупе с капитан-командорами старший флагман определил линию баталии на случай атаки шведов.