Морская служба как форма мужской жизни

– Это было недавно, это было давно! В то самое время, когда мы все были молоды, а наши друзья и родные живы и здоровы. Для кого-то это было вчера. А для кого-то – целую жизнь тому назад, – рассказывал Виталий Бобровский, запивая свои слова виноградным соком.

– А что делать – на работе без машины – никуда. А пьяный за рулем – преступник! А ты не знал? Вот так-то! – пояснил он.

Кстати, а ты не слышал, как я разок пошел в море за отличной оценкой, а, в итоге, взял да и купил мину? Ну, не один, конечно, а в складчину, с несколькими коллегами. Да что ты? Так вот и получилось, по всем правилам!

А дело было так: Севастополь, Черное море, и цветущий Крым. Вокруг – куча слегка одетых миловидных, загорелых женщин, с горящими глазами.

На рейде – всякие суровые, ветеранистые, классические крейсера, последние символы уходящей эпохи, и относительно новые красавцы-БПК, изящные эсминцы….

У запрятанного в древнюю бухту причала покачивались на ленивой волне новенькие МПК, ухоженные и щегольски – красивые, как игрушки. Они были лишь недавно приняты от промышленности. Сейчас же готовились к вводу в боевой строй и сдавали все положенные по «Курсам» задачи, с выходами в море и боевыми стрельбами всеми видами оружия.

Принимало же эти задачи и боевые упражнения местное командование, коренные, замшелые черноморцы. Эти офицеры считали командиров и других офицеров «кораблей-пришельцев» с Северного флота и Балтики… ну, несколько неподготвленными. Это если в мягкой, цензурной форме. И, конечно же, подготовленными классом ниже собственных местных кадров черноморской выучки.

А, посему, их считали, априори, виноватыми во всех срывах контрольных сроков, низких оценках и тому подобное. Потому, что с Севера! Варяжские гости, понимаешь ли, блин с вареньем! Об этом они не уставали докладывать вышележащему и высоко сидящему командованию.

А уж моральный облик всех северных экипажей, включая командиров, был всегда в перекрестье прицела строго наблюдения местного политотдела. Про все подвиги и приключения можно было смело докладывать на самый-самый верх! Ибо за пришельцев их там не ругали! И то, правда – воспитательным воздействием пропитать не успели, партполитработой охватить не сумели – сверх норм, штата и плана, так что… взятки с черноморских политрабочих и дисциплинаторов гладки!

Но даже командирам новеньких МПК тогда было еще очень далеко до тридцати лет, офицеры и мичмана – вчерашние выпускники соответствующих и училищ и школ техников. Монстры-мичмана на новостройки не ходили – не царское это дело! Они остались на Северах, ждать, чем это все кончится. А молодежь – никто спрашивать и не собирался. Они все они знали, как выполнять команду «Вперед»! Фрондировать и артачиться тогда было не принято.

Так что средний возраст офицеров и мичманов их экипажей явно не превышал 23–24 лет. Всем хотелось вкусить соблазнительные прелести жизни, которая только начиналась… А они были, их было много и они начинались прямо за КПП бригады противолодочных кораблей! Но, если хочется – значит, можно! А уж если очень хочется, то – тем более! Но! В меру, и без рекламы! А там, как получится!

Виталий Бобровский был в этом искренне уверен… Кстати – до сих пор!

Кроме того, гражданский человек может откладывать свою жизнь «на потом». Но вся штука в том, что у военного моряка вот этого самого «потом» может и не быть! Вообще никогда! И это вполне объективно! Отсюда их кипящее жизнелюбие, лихость и решительность! Все надо успеть! А если есть соблазны – завсегда найдутся змеи-искусители! Закон такой!

В тот самый вечер завершающая часть музыкальной программы ресторана «Близнецы» в Севастополе подходила к концу. Аккорды неслись из динамиков с песнями, вызывающими слезу у посетителей: мужчинам хотелось защищать, а женщинам – не слишком обороняться.

Капитан-лейтенант Виталий Бобровский, одетый в шикарную, пошитую на заказ у частного модного на флоте портного Абрама Моисеевича, тужурку из габардина для старших офицеров, небрежно откинулся на стуле и оглядывал разношерстную публику.

Конечно, в ней было как-то жарковато, не смотря на осень (тоже мне осень – у этих черноморцев!) Эта тужурка, к тайной гордости Виталия, была пошита… ну скажем так, с некоторыми нарушениями соответствующих «Правил…» и украшена широкими золотыми шевронами. А чего их точно мерить, эти самые миллиметры-то, золотистого галуна? На ней красовались тяжелые литые латунные пуговицы с якорями, купленные за сумасшедшие деньги. За сколько – даже жена не знала. Зачем же шокировать рачительную, домовитую хозяйку? К тому же – признанную красавицу! Все это демонстрировало отличный вкус офицера и любовь к военно-морской форме. Под неказистой формой производства «Красной швеи» просто не могло быть яркого содержания! Испокон века так считалось у моряков!

А бабочки-однодневки и одноночки, очертя голову, сами летели на её блеск! А за ним они – как правило – встречали отличное содержание. Давным-давно… Было ведь, ёперный театр в тринадцать колон! Эх…