Морская служба как форма мужской жизни

В назначенный час всплыли. Повезло, видимость – сто – на-сто, тучи разогнал порывистый ветер, бархатный полог неба был усеян яркими, алмазными звездами. Луна была уже ущербная, засветки звездам почти не давала. Первым поднялся на мостик астрономический расчет – и командир, и штурман хотели заручиться точным местом перед началом поиска. Начали «качать звезды», штурман щелкал секундомером, командовал «Товсь!» «Ноль!» наконец, точность места удовлетворила все заинтересованные стороны.

Лодка медленно раскачивалась на мерной волне. Она вскарабкивалась на надстройки, билась об ограждение рубки, и, обессиленная и разбитая, скатывалась обратно в море, темное, как банка чернил.

Грохотали дизеля, начали заряд батарей. Вентилировались отсеки, изгоняя из себя затхлость и сырость боевых постов и кают, трюмов и палуб. Тащили наверх мусор. Просто удивительно, сколько его скапливается несмотря на спартанский быт и минимальные запасы всяких обычных мелочей.

Сколько времени удастся «пробивать» заряд – неизвестно. Пока море и небо над ним было чистым. От каждой минуты, от каждого часа зависит живительная плотность электролита, а от нее – жизнеспособность подводной лодки, успех запланированной командиром операции!

Разрешили команде подниматься наверх по пятеркам – кому курить, кому просто подышать свежим, морозным воздухом и поглазеть на темное море и те же звезды. Тут кто и не курит – закурит, так – вкуснее!

Находчивый доктор курил, глубоко затягиваясь, сразу две сигареты: тоже заряжался, как аккумулятор, прямо до тошноты. От качки и запаха дыма молодому матросу Селикову стало плоховато. Он слегка побледнел, но держался. Стараясь надышаться свежим воздухом впрок.

Наконец-то погрузились. Стали уходить от места зарядки. Командир осторожничал: периодически прослушивали кормовые курсовые углы, «зависали» на стабилизаторе глубины без хода.

Кто знает, кто притащится сюда вслед за надоевшим «Руаидом»?

– Центральный! Горизонт чист! – был слышен доклад акустиков.

В отсеках – минимальное освещение, тишина. Даже вахтенные между собой переговариваются почти шепотом! Народ проникся!

Самые нетерпеливые ожидали, что «контакты» посыпятся прямо сразу и уже на второй день стали испытывать к гидроакустикам некоторую враждебность и презрение. За орденами никто не собирался. Но вот отличиться – хотелось!

Вот, мол, мы тут делаем все, что можем, опять же – тяготы и лишения испытываем! Ищите супостата-гады! Этих лодок тут – стада бродят, а вы, глухари, только спите да в носу ковыряетесь!

Старослужащие, в основном, взявшие на себя всю тяжесть вахт, чуть было не заставили кока съесть целый бачок непонятного варева, сильно напоминающего – хоть по вкусу, хоть по консистенции, – обойный клейстер. Пришлось спасать сукина сына! Вообще-то, этот кок был совместной находкой помощника и замполита!

А дело было так: среди прибывших после учебного отряда молодых гидроакустиков, листая их документы случайно обнаружили страшный дефицит: один из них оказался поваром третьего разряда, окончившим специальное училище и даже успевшим поработать в ресторане. А на лодке, нормального кока нет, только самоучки! И у замполита были серьезные опасения, что и того прибьют, причем в самом скором времени, За абсолютную бездарность и подчеркнутое презрение к кулинарии – например! Чревато конфликтами такое состояние!

Рассмотрели свидетельство повара. Ух, ты! И тут же помчались – пока никто не узнал, в строевую часть бригады. Те – ни в какую – акустик, редкая интеллигентная специальность на флоте, ага!

И чтобы изменить ему профиль – бутылки «шила» и нескольких банок тушенки и языков в желе (это на добротную закуску) будет мало! Так, ненавязчиво, намекнул мичман из отдела по комплектованию. Но попался им по дороге командир, тот пошел сразу к начальнику штаба и вопрос решился за пять минут, безо всякого «шила» – в свете приближающейся боевой службы, как тогда ее называли подводники – автономки. Мичман остался и без выпивки, и без закуски – не жадничай наперед! Решили вопрос, но, как потом оказалось, на свою голову!

А потом уже выяснилось – что ничего, кроме шашлыка, этому воину в жизни готовить не приходилось, а ресторан, где он работал до призыва – большой сарай из ДСП, где в летний сезон готовили шашлык из чего придется, может быть – и из собачек. А зимой в нем можно было купить дешевое вино местного производства и перманентно-черствые беляши и чебуреки.

Когда он посвятил офицеров в некоторые шашлычные тайны – помощник и замполит зареклись на веки-вечные есть шашлыки в курортных городах!

Честно доложили командиру. Тут он поорал на них – что же, за дело! Виноваты, купились на недобросовестную бумажку, как балбесы на шулера! Сказано ведь – не верь глазам своим! В смысле – документам! Надо было сначала поговорить – тогда он им и так бы не глянулся! Да какая-то эйфория разум затмила!

– Учите его теперь – делать нечего! Я не хочу, чтобы начштаба надо мной ржал, словно табун диких жеребцов, кося карим глазом!