Морская ведьма(СИ)

Угрожающее шипение, переходящее в рык, вырвалось из клыкастой пасти, по щуплому телу, пробежала судорога, и вместе с ней кожа существа вновь заблестела черной чешуей. Мотая уродливой головой чудовище кинулось на Риссу.

Рисса не шелохнулась, пристально глядя в злобные глаза гадины. Капли пота выступили на лбу северянки, ее лицо побледнело так, что даже синие глаза казались черными.

Внезапно монстр затрясся, словно в падучей, из пасти вырвалось шипение- в котором явственно слышались боль, ярость и...страх? Чудовище рухнуло на землю и забилось в страшных судорогах. Его извивающееся, чуть ли не скручивающееся узлом тело снова менялось - на этот раз, не останавливаясь на каком-то одном обличье. Словно причудливый калейдоскоп уродливых форм и очертаний всех болотных гадов, менялся на глазах сморщившихся от отвращения девушек. Лапы человекоящера втянулись в бока, тело вытянулось и через мгновение уже огромная змея извивается на песке. Потом тело ее сморщивается, укорачивается, из боков вырастают маленькие лапки и вот на песке мечется небольшая черная тварь, вроде ящерицы или тритона, чуть больше фута длиной.

Рисса шагнула вперед и ее нога вдавила в песок гадину.

-Кто здесь хозяйка, червь? - холодно спросила она.

Приглушенное шипение вырвалось из под каблука.

-Не слышу, тварь! - ее каблук переместился на голову полураздавленной ящерицы - Говори, пока я не раздавила твою тупую башку.

На этот раз шипение было гораздо громче, в нем послышались умоляющие нотки. Рисса усмехнулась.

-Так-то лучше - произнесла она,- а теперь прими обратно свой облик.

Едва заметное тельце под сапогом северянки вновь начало меняться: Рисса с интересом смотрела, как оно разрастается в длину и в ширину, как отслаивается и опадает чешуя, открывая бледную кожу, как трещат кости хрящи и суставы. Через мгновение каблук Риссы снова оказался на человеческом горле.

-Вставай падаль! - Рисса убрала ногу и пренебрежительно пнула оборотня по ребрам, - поторопись в свою нору- очень скоро я приду туда со своей подружкой и хочу чтобы нас ожидал достойный прием. Я, например, проголодалась, да и она, я думаю тоже - она подмигнула Маруве и та ответила ей белозубой усмешкой.

Болотный житель медленно поднялся на ноги. Его тело все было в ссадинах, волосы спутались и были все в песке, из рассеченной губы текла кровь.

-Ты все понял?- строго спросила его Рисса.

-Да... госпожа - угрюмо произнес он. Лицо Риссы расплылось в довольной усмешке.

-Ты быстро учишься. Ну, давай, не заставляй меня ждать. И не вздумай юлить- ты прекрасно знаешь, что будет с тобой если попытаешься нарушить эту клятву.

Оборотень кивнул и шагнул к реке, меняясь с каждым шагом. Вскоре черная рептилия исчезла под водой.

На берегу перед входом в хижину горел костер. Над огнем медленно поворачивался на вертеле молодой кабанчик - возможно первая еда здесь приготовленная на огне. Единственный обитатель этой хижины привык потреблять мясо в сыром виде- вот и сейчас он скорчившись сидел у воды, терзая острыми зубами окровавленный кусок. Сейчас он носил грубо сшитую безрукавку из шкурок различных животных и короткие кожаные штаны. Моруве досталась большая часть туши, сидящей на пороге хижины Риссе - самые лакомые куски. Черная амазонка то и дело кидала в сторону пленника хмурые взгляды - ее и по сей день передергивало, при воспоминании о его холодных прикосновений. К тому же она помнила, что он в любой момент может перекинуться в чешуйчатую тварь, способную перекусить ее одним движением челюстей. Но и оборотень опасливо посматривал на воительницу, способную без особого труда свернуть ему шею в его нынешнем обличье.

И оба с уважением смотрели на белокурую ведьму с аппетитов обгрызавшую жирный мосол. Казалось ее совсем не беспокоили страхи и подозрения ее спутников.

Болотный оборотень рассказал Риссе свою историю. Он родился далеко от этих мест - в небольшой деревушке Сарнате, затерянной среди куршских дебрей и болот. От шести старших братьев - крепких, румяных мальчишек, светловолосых и голубоглазых, он отличался хрупким телосложением, необычайно бледной кожей, черными волосами и глазами. Отец, видя как он отличается от братьев, так сильно избил мать, что та несколько дней харкала кровью, заверяя, что и в мыслях у нее не было изменять мужу. Поговаривали, что дело в том, что сам Йонас также был седьмым сыном в семье, а к седьмому сыну седьмого сына в этих краях всегда относились с опаской. Болтали о некоем меркитском нукере, с которым блудила не то бабка, не то прабабка Милды и чья кровь возродилась через несколько поколений, но в это мало кто верил- ни цветом кожи, ни разрезом глаз новорожденный не походил на степняков, да и минуло больше двух веков с тех пор как меркитские орды последний раз появлялись в здешних чащобах.