Читаем Морская война на Адриатическом море полностью

Однако в 1918 г. проект операции против Далматинских островов, о котором неоднократно подымался вопрос в течение всей войны, снова был поставлен на очередь. На второй сессии междусоюзнического морского совета, 12 марта, американский адмирал Симе после горячего выступления в пользу единства командования и активных операций предложил изолировать Каттаро от Пола, заняв базу между Курцола и Саббиончелло, перерезать железную дорогу и произвести затем форсированную атаку против Каттаро с тем, чтобы потопить все корабли, которые там окажутся. После того как итальянцы проявили решительное нежелание рисковать большими кораблями в такого рода операции, американский представитель добавил, что Соединенные Штаты готовы предоставить необходимые линейные корабли, так же как и десантные войска.

После изучения вопроса начальниками морских генеральных штабов, морской совет отложил на время вопрос об атаке Каттаро, в связи с трудностью его реализации; зато он одобрил часть проекта, касающуюся занятия части Далматинских островов, выдвигавшуюся неоднократно французами и итальянцами, и признал необходимым как можно скорее перейти к ее реализации, чтобы прервать австрийские сообщения между Северной и Южной Адриатикой.

Однако только высший военный совет мог предоставить сухопутные войска достаточной численности для того, чтобы овладеть островами и затем на них удержаться. Последний, имея в виду ожидаемое германское наступление, сначала отказал, посоветовав, тем не менее, дальнейшую углубленную проработку проекта ввиду его реализации в будущем. Междусоюзническая комиссия ознакомилась в Риме со старыми итальянскими проектами операции; морской совет возобновлял разговоры по этому поводу на каждой из последующих сессий, но обстановка никогда не признавалась благоприятной для его реализации, и намеченная операция так и осталась неосуществленной.

Хотя активное участие в войне линейных кораблей делалось все менее и менее вероятным, Италия добилась в 1917 г. от Англии, основной распределительницы металлов, необходимых материалов для постройки на своих заводах четырех линейных кораблей по 28000 т, похожих по типу на Queen Elizabeth, как наиболее мощных в то время. Конец войны заставил прекратить их постройку.

Значительные откомандирования, которые были произведены в начале года из состава экипажей итальянских линейных кораблей 2-й бригады (Regina Elena, Vittorio Emmanuele, Roma и Napoli) для укомплектования эскадренных миноносцев и патрульных кораблей, сильно ослабили эту бригаду. В апреле адмирал ди Ревель решил послать три первых корабля этой бригады на соединение с главными силами флота в Таранто, оставив в Бриндизи только Napoli, в качестве плавучей батареи. Бригада снялась с якоря вечером 19 апреля, в пасмурную погоду при довольно свежем ветре, и вышла 17-узловьм ходом в кильватерной колонне, под эскортом восьми итальянских и французских эскадренных миноносцев. Около полуночи Mangini, вследствие аварии руля, стал поперек ветра и, чуть было не протаранив один из линейных кораблей, сильно таранил Faulx в районе задней кочегарки. Оставленные одни, оба корабля оставались на месте в течение всей ночи; в 8 часов утра Mangini, несмотря на серьезные повреждения, удалось взять Faulx на буксир, но через несколько минут буксировки Faulx переломился и пошел ко дну с офицером и одиннадцатью членами экипажа. Спустя час после этого столкновения произошло, при аналогичных условиях, другое - между итальянским эскадренным миноносцем Carini и его задним мателотом, Cairoli, который тотчас пошел ко дну.

В дальнейшем в течение 1918 г. серьезных изменений в распределении итальянских морских сил на Адриатическом море не происходило. Адмирал ди Ревель удерживал в Венеции бригаду линейных кораблей типа Saint Bon, два легких крейсера, половину эскадренных миноносцев и миноносцев, находившихся в исправности, от двенадцати до пятнадцати подводных лодок, многочисленные торпедные катера различных типов, мониторы и вооруженные понтоны, которые содействовали операциям морских стрелков 3-й армии. Торпедные катера и малые миноносцы Анконы в меняющемся составе охраняли побережье и делали налеты на противника. В сентябре меморандум, врученный итальянскими представителями в междусоюзническом морском совете, утверждал, что "две основные задачи флота в Северной Адриатике, как и раньше, заключаются в предупреждении всякой атаки со стороны моря против правого фланга нашей армии и поддержке его всеми средствами, которые могут быть использованы на море и в лагунах".

Валона, где постоянно оставался только корабль береговой обороны Dawole, служила только рейдом для захода кораблей, используемых для охраны барража.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы / Детективы
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное