Морская война на Адриатическом море

Неожиданность для противника была полной. Торпедный катер №9 под командованием лейтенанта Риццо торпедировал и потопил Wien, после чего оба катера благополучно возвратились. Wien был уже старым кораблем: материальная мощь австрийского флота от этой потери практически нисколько не уменьшилась. Однако в соединении с другими моментами она была способна отразиться на моральном состоянии его личного состава.

Линейные эскадры и легкие силы

Во время конференции, имевшей место в Париже 29 и 30 ноября 1917 года, представители союзных флотов пришли к соглашению о желательности предложения соответствующим правительствам организовать морской совет, который мог бы обеспечить единство мысли и руководства в морской войне, как это на суше обеспечивал междусоюзнический военный комитет. Этот совет, в составе начальников морских генеральных штабов: английского, французского и итальянского, и американского и японского адмиралов, собрался в первый раз в Лондоне 22 января 1918 г. под председательством первого лорда английского адмиралтейства.{58}

На этом заседании, среди многих других важных вопросов, обсуждался вопрос об угрозе вмешательства в борьбу русского черноморского флота, который германцы предполагали, по некоторым имевшимся данным, вооружить для совместных операций с турецким и австрийским флотами на Средиземном море. Перемирие, заключенное на восточном фронте, делало эту гипотезу вполне реальной. Три линейных корабля-дредноута, шесть линейных кораблей более ранней постройки, четыре крейсера, около двадцати новых эскадренных миноносцев и столько же подводных лодок могли войти в строй через двух - или трехмесячный промежуток времени и чувствительно изменить соотношение сил на Средиземном море. Несмотря на отсутствие точной осведомленности об их состоянии и о том личном составе, которым Германия могла бы располагать для их использования, эта возможность требовала от союзников принятия соответствующих подготовительных мер. Было постановлено, что каждое адмиралтейство уделит внимание изучению этого вопроса со своей точки зрения и что он будет снова поставлен на обсуждение совета на следующей его сессии.

12 марта морской совет, собравшись в Лондоне, установил, что опасность захвата германцами черноморского флота являлась вполне реальной и что с ней приходилось считаться. Однако была вероятна отсрочка в несколько месяцев, прежде чем русские корабли смогли бы быть использованы совместно с австро-турецкими силами. На случай, если бы точные данные подтвердили имевшиеся сведения, совет рекомендовал перегруппировку союзных сил на Средиземном море: дивизия в составе шести французских линейных кораблей должна была быть послана в Эгейское море, а четыре итальянских дредноута присоединены на Корфу к французскому флоту под командой адмирала Гошэ.

Немного спустя стало известно, что поезда с германскими моряками начали направляться через Румынию на юг России, а затем, что Севастополь занят германскими войсками;. Опасность использования германцами русского черноморского флота становилась уже непосредственной; меморандум британского адмиралтейства указал на опасность оставления, при наличии подобной обстановки, итальянского флота на стоянке в Маре Пикколо Таранто без связи с французским флотом, находившимся на Корфу. По его мнению, являлось необходимым реализовать предложения междусоюзнического морского совета. Непосредственным преимуществом их выполнения явилось бы то, что командный и некомандный состав итальянских линейных кораблей, в своей значительной части никогда не выходивший на них в море, смог бы пройти учебно-боевую подготовку на обширном и закрытом рейде Корфу совместно с французскими кораблями, и боевая ценность союзного флота от этого должна была только выиграть.

Ввиду того, что итальянское адмиралтейство не спешило с ответом, главы французского и британского правительств Клемансо и Ллойд-Джордж, обратились к председателю итальянского совета министров Орландо. Адмирал Солари был послан в командировку на Корфу, чтобы на месте изучить вопрос об условиях перевода линейных кораблей из Таранто. 26 апреля, на третьей сессии междусоюзнического морского совета, адмирал ди Ревель заявил о принятии в принципе сосредоточения франко-итальянских морских сил; однако он отказался от осуществления такого сосредоточения в ближайшем будущем и от постановки его в зависимость от момента перевода французских линейных кораблей в Эгейское море.