Морская волчица (СИ)

— Никак, — сказала монахиня. — Кому-то придется постоянно держать ее края.

Женя нахмурилась.

— Что?

— Кто-то должен будет встать в проходе между мирами, между бездной и творением.

— Уточните, как надолго? — спросил Николай.

— Навсегда.

— Неплохо, — кивнул Бари. — Только вот ни одна смертная душа не подойдет для этого, я правильно понимаю?

— Правильно, тлен вернется после смерти — кивнула монахиня.

— Так я и думал. — Дарклинг прислонился к одному из гигантских корней дерева. Вид у него был скучающий, словно он каждый день встречал монахов древнего ордена.

— А я говорила, что его надо проткнуть шипом, — заметила Луна.

— Само собой, это должен быть я.

Глаза Зои превратились в щелки.

— Само собой. Ты же известен своим бескорыстием. Да ты ничего никогда не делал, не просчитав сперва свою выгоду. Так почему решил начать теперь?

— Потому, что только я могу.

Луна издала что-то наподобие смешка.

— Мне кажется, — спросил Николай, — ты действительно считаешь это поводом для самодовольства?

— Я — бессмертный, — заявил Дарклинг, пожав плечами. — В тебе жалкие крохи моей силы. Зоя только учится владеть своей. А я — стержень. Я — магнит. Я — сила, поднимающая волны.

— Сила, поднимающая тьму, — поправила Луна. — Не присваивай то, что тебе не принадлежит.

— Ты и в самом деле все это начал, — сказал Николай. — Помнишь?

— Так, значит, это станет твоим искуплением? — спросила Женя. — Твоей великой жертвой?

— Не будет мне прощения, крошка Женя?

Давид гневно загородил собой жену.

— Не смей так обращаться к моей жене!

Зоя резко повернулась к нему.

— Относись к ней с уважением, или я прикончу тебя на месте.

— Не нужно, Зоя, — прервала ее Женя. — Нам с ним давно пора поговорить. Я прощаю тебя за эти шрамы. — Он не смог скрыть удивления, и она рассмеялась. — Не ожидал, да? Я не жалею о них. Я нашла свой путь к той, кем являюсь сейчас, пережив эту боль. Благодаря ей я стала сильнее.

— Считай это моим подарком.

Луна хотела что-то сказать, но была прервана пламенной речью портной.

— Но всего остального я простить не могу, — продолжила Женя. — Ты отдал меня в свиту королевы, потому что нуждался в шпионе. Ты знал, что я привлеку внимание старого короля. Знал, что мне предстояло вытерпеть. — Она прикрыла глаз, вспоминая. — Ты говорил, что я солдат и все мои страдания окупятся будущей славой. Не окупились.

— Цена…

— Не говори мне о цене. — Ее голос зазвенел над поляной, а волосы вспыхнули в лучах солнца, как костер темной осенней ночью. На закрывающей глаз повязке полыхнул Алинин символ. Он походил на падающую звезду. — Если уж эту цену необходимо было заплатить, то и платил бы ее сам. Я была всего лишь ребенком, но ты принес меня в жертву на алтарь своей многовековой войны. — Она издала тихий, грустный смешок. — А хуже всего то, что этого никто не помнит. Когда говорят о твоих преступлениях, вспоминают резню в Новокрибирске, жестокое убийство гришей, которым ты когда-то покровительствовал. А то, что пережила я, покрыто тайной. Я думала, что этот стыд — мой крест. А теперь понимаю, что твой. Ты был и отцом, и наставником, и другом. Ты должен был защитить меня.

— Я должен был защищать страну, Женя.

— Страна — это ее люди, — сказала Зоя. — Женя, я, моя тетя.

Дарклинг поднял бровь.

— Когда станешь королевой, тебе будут не так просто даваться подобные расчеты.

— Не будет тебе искупления, — сказала Женя. — Женщина, которой я стала, может простить тебя за то наказание, что ты назначил мне. Но ради той девочки, которой я была, я скажу, что не будет достаточного покаяния, не будет извинения, которое заставит меня открыть тебе сердце.

— Не припомню, чтоб я тебя об этом просил.

— Это придет со временем, — заверила его Луна. — Твой дед о многом сожалел. Твоя мать сожалела… Как думаешь о чем?

Дарклинг напрягся, а Николай готов был в любую секунду выхватить револьверы, чтобы пустить пулю ему в лоб, если он сделает хоть шаг в сторону жены.

— Что-то здесь не так. В чем подвох? — решил он перевести тему, все-таки пусть Дарклинг и заслуживал мучения и похуже, но не мог же он просто так пойти на это все.

Дарклинг дернул плечом.

— Вечные страдания станут искуплением за мои преступления. Я прошу лишь об одном.

— Вот и оно.

— Постройте мне алтарь, чтобы обо мне помнили.

Бари хмыкнул, глубоко вздыхая.

— А то-то о тебе забыли!

Зоя нахмурилась.

— Как о тиране? Убийце?

— Как о Беззвездном святом. Выделите мне главу в ваших книгах. И пусть с приходом ночи зажигают свечу для еще одного святого. Можешь ли ты согласиться на это, милостивая королева? — издевательски протянул он.

Внешне Дарклинг казался ничуть не заинтересованным, но демон внутри Николая чувствовал, что это только маска.

— Он серьезно, — неверяще выдохнул Николай. — Он готов умереть.

— Это не смерть, — уточнила монахиня. — Смерть по сравнению с этим покажется благословением.

Женя склонила голову набок. Она пристально смотрела на Дарклинга.

— Но ведь ты боишься не смерти, да? Он боится, что исчезнет.

Луна весело хмыкнула, покачивая головой, Бари тоже разделял ее веселье, и это видимо очень злило Дарклинга.

— Вы не понимаете, — грубо кинул он им.