Морская волчица (СИ)

— Что это был за политик, который тобой воспользовался?

Луна вздрогнула. Отвела взгляд. Не хотела она это обсуждать. Не с ним. Точно не с ним. Да и не с кем другим. Даже с братом они про это старались забыть и не упоминать. Ей было мерзко от самой себя, было противно оказаться такой глупой и наивной.

— Я… — она запнулась, растирая свои руки, которые вмиг стали ледяными.

Николай придвинулся, беря ее руки в свои, согревая ее теплом своего тела.

— Что он сделал?

Луна взглянула на короля. Сейчас он был насторожен, почти что нежен, он уговаривал ее открыться ей.

— Он влюбил меня в себя, — выдохнула Луна, глаза Николая неприятно сузились. — Мне было шестнадцать… Я просто, наверное, не понимала, что так может произойти.

— Он… — голос Николая стал грозно хриплым.

— Он воспользовался мной… во всех смыслах, — горько заметила Луна, поднимаясь с дивана и отходя к окну.

Николай вскочил следом. Пройдя до буфета, он достал бутылку бренди и сделал большой глоток. Луна сдерживалась, чтобы не заплакать, она обнимала себя за плечи, стараясь вжаться и исчезнуть.

— Я жалею о каждом слове, о каждом действии, — выдохнула она, не поворачиваясь. — Но иногда во мне зарождается этот неприятный червячок власти и силы, который утверждает, что его кара заслужена, что моя скверна простительна к таким, как он.

— Полностью согласен, — угрюмо кивнул Николай.

— Нет! — Луна убежденно подошла к нему. Ее плечи уже расправились, и хоть на щеках были видны дорожки слез, но глаза горели уверенностью. Она выхватила бутылку у Николая, закрывая ее и убирая на место. — Мне было чертовски больно за себя, мне было обидно. Я не должна была поступать так эгоистично. Моя сила, мой хаос не должен нести такую мелочную месть. Я должна…

— Мелочную?! Да я бы придумал чего похуже! — его глаза почернели, кожа начал сереть, а зубы вытягивались в черные клыки.

Он становился демоном. Луна застыла. Над ней возвышалось чудовище, но она не чувствовала страха. Ей не хотелось бежать или кричать. Она протянула руку к рычащему монстру. Коснулась его серой щеки, под кожей были видны черные венки. Глаза непривычно большие и черные. Когтистые руки впились в буфет позади нее. Николай замер, осознавая, что он сделал. Но Луна подняла вторую руку, касаясь второй щеки. Она видела то, что не замечал никто. Невероятную силу и мощь, управляемая стремлениями и страхами. Демон был испуганным мальчишкой, на которого свалилось слишком много бед, что ему пришлось ожесточиться, пришлось отрастить крылья и клыки. Но он остался все тем же Николаем внутри.

Король закрыл глаза, сосредоточившись на контроле, и вскоре венки втянулись, а крылья исчезли. Луна все продолжала держать его за щеки. Карамельные глаза смотрели в голубые. Руки плавно перешли от буфета на ее талию.

— Прости, что напугал…

— Мне было не страшно, — возразила Луна, зарываясь пальчиками в его шевелюру. — Ты остаешься таким же прекрасным в любом образе.

— Прекрасным? — довольно усмехнулся Николай, приближаясь к ней.

— Да, — выдохнула она почти ему в губы. — Только сними этот чертов болотный мундир.

Николай глухо засмеялся, остановившись в нескольких сантиметров от искусанных губ. Потом он облизнулся, пересекаясь взглядами с ней, и довольно добавил.

— Все что угодно, королева моего сердца.

Луна не выдержала первой. Она сама преодолела те несколько сантиметров, притянув его ближе к себе, и аккуратно коснувшись его губ. Николай довольно зарычал, углубляя поцелуй. На короткий миг в голове образовался вакуум, ничего вокруг не существовало, а потом она резко ощутила его тело, его запах, которым пропитались легкие, вкус его губ, его руки на теле. Она довольно простонала в поцелуй, желая большего, желая его ближе. Он отстранился, всматриваясь в ее глаза.

— Не хотелось бы торопить события, — начал он, восстанавливая дыхание, — но нам надо…

— Николай, — Луна положила ему на губы пальчик, прося помолчать, — поцелуй мня еще раз.

— Но…

— Пожалуйста, — Луна прижалась ближе, руками обхватила его плечи.

И он больше не сопротивлялся ни своим желаниям, ни желаниям демона, ни желаниям девушки. Его руки выдернули матросскую рубашку из ее брюк, подняли полы и пробрались к теплой девичьей коже. Он обхватил ее талию, прижимая ближе к себе, массируя, исследуя и приподнимая ее в своих объятиях. Ее ладони очертили массивные плечи, проникли под ворот мундира, стягивая его с туловища. Под руками горело крепкое мужское тело, а внизу живота собирался обжигающий комок нервов.

Они целовались в запой, так, как будто завтра не наступит, так, как будто хотели этого момента долгие годы. Король покусывал ее губы, проникал в рот языком, сплетаясь с ее в горячем страстном танце. Воздуха не хватало. Казалось, что комната резко стала меньше, а воздух в ней накалился до невозможности.