Морская волчица (СИ)

— Большой семьи? — удивился Николай, — Да я только за! Тем более сам процесс мне очень нравиться, — он лукаво подмигнул, улыбаясь. — А что до остального, то… Я думаю, мы сможем что-нибудь придумать.

— А еще я хочу море…

— Всё?

Луна недовольно нахмурилась, смотря на счастливого Николая.

— Я хочу продолжать ходить под парусом хотя бы иногда…

— И я буду составлять тебе компанию, — согласился король, — только в образе рыжего корсара, если ты не против?

— Мне глаза этого корсара не нравятся, — надула она губки.

— Сделаю все возможное, чтобы это исправить, королева моего сердца, — улыбался Николай, — Так что? Ты выйдешь за меня?

Луна поднялась и села в кровати. Ее грудь апетитно покачивалась от движений в свете луны, а молочная кожа так и призывала поцеловать каждый ее участок. Николай сглотнул, напряженно поднимаясь следом и усаживаясь напротив нее. Она молча взяла его за руки: ее правая к его правой, левая к левой, сплетая их крестом, где каждая рука касается все остальные запястьем.

— Николай Ланцов, я согласна быть твоей. Любить тебя и оберегать семейный очаг. Быть верной и полезной тебе во всех твоих начинаниях. Я люблю тебя и буду любить тебя вечно.

Демон внутри приятно задрожал, а сам Николай ощутил невероятный поток энергии. Что-то как будто пронизало его насквозь, а потом также бесследно исчезло. Демон неистово рвался наружу, а потому король из последних сил проговорил видимо свою часть клятвы:

— Луна Миронова, я согласен взять тебя. Я произнесу слова любви и долга. Для меня не обуза, а честь поклясться тебе в верности и вечной любви и отдать тебе свое сердце и всего себя как в этой жизни, так и в следующей.

И демон вырвался. Тьма окутала их, а потом сама рассеялась. Монстр вернулся назад. И он был доволен, как и сам Николай. Луна расцепила их руки, довольно улыбаясь.

— Это да?

Сероволосая весело засмеялась, закидывая голову назад, так что в свете луны стали видны его оставленные засосы на нежной шее. И он будет наблюдать это всю оставшуюся жизнь. Он просто счастливчик, потому что выиграл ва-банк в одном их игральных клубов Кеттердама.

— Конечно, это да, — улыбалась Луна, смотря на него так породному мягко и ласково. — Мой хаос принял тебя, а твой демон — меня. Так что это намного лучше всякой свадьбы, — она пожала плечами, располагаясь на подушках. — Тем более я не приемлю вашу церковь…

— А меня там короновали, — обижено заметил Николай, устраиваясь рядом с ней и проводя рукой по изгибам ее тела. — Это что же, — коварно зашептал он, прижимая ее ближе. — У нас сегодня брачная ночь, жена?

— Николай, — попыталась возразить Луна, но приятно затихла и расслабилась, когда его рука накрыла грудь, сжимая и массируя.

— Что-что?

— Николай, — сказала она на одном выдохе, прогибаясь в его объятиях, — нам же завтра рано вставать…

— Я — король, — напомнил он, проходясь поцелуями по хрупкому плечу, — утро начнется, когда я разрешу, — Николай довольно зарычал, когда почувствовал, как ее ножки обхватывают его за талию, притягивая ближе. — А сейчас я хочу наслаждаться своей женой, — закончил он, впиваясь в алеющие губы страстным поцелуем.

***

Следующие две недели прошли в суматохе. Нужно было просчитать возможные места нападения фьерданцев, наладить отношение с принцессой Эри. Он собирался пригласить ее на празднование дня своих именин, но почему-то никак не мог выбрать подходящий момент. Николай понимал, что ему нужно поговорить с ней. Он должен, если планирует с успехом воплотить в жизнь свои планы на будущее. Но избегал общения с принцессой с той самой ужасной ночи, когда умер Исаак, а та, которую все считали Эри, оказалась убийцей. С тех самых пор настоящую принцессу Эри держали в полной изоляции, в роскошных покоях, которые, тем не менее, не переставали быть тюрьмой. Ее личный отряд Тавгарадов держали в самой комфортной части подземелий, под старыми конюшнями, а убийца — девушка, всадившая нож в сердце Исаака, полагая, что это сердце короля, — была под замком и все еще не оправилась от полученных ран.

Все чаще стали появляться участки тьмы — отголоски пустоты вне миров, как объясняла Луна. Они пожирали земли и людей, оставляя после себя черную землю. Мироновы не могли ничего с этим поделать. Бари разводил руки в стороны, зарываясь по голову в тексты, писания, листы с описаниями экспериментов, но так ничего в них полезного не находил. Луна пыталась придать почве хотя бы прежний не мертвый вид, поливая ее дождем, но помогало мало. Образовывались лужи, небольшие ручейки, но земля, как будто не хотела впитывать воду.