Морская волчица (СИ)

Тогда Луна призналась, что их моросеи вообще полная лажа в море, если с ними столкнется она сама. Николай понимающе кивнул. Конечно, этот человек может проделывать с водой все что угодно. Какие тут машины могут ее остановить? Тем более, что Миронова сама может с легкостью потопить любое судно, а превращение воды в ее грозных волков с острыми клыками, он уже наблюдал не раз. Она часто отправляла что-то подобное ему на советы и совещания, когда не могла его найти. Волк передавал записку или же льдинки, из которых состояли такие звери, распадались и собирались в ручеек, по которому можно было услышать, что она говорила. Николай восхищался ее возможностями, а она в свое время старалась передать и научить молодых гришей всему тому, что умеет сама.

— Керчийцы придут в ярость, когда все узнают, — сказала Тамара.

— Делать людей счастливыми не входит в обязанности королей, — ответил Николай. — Вот будь я булочником или кукловодом…

Он пересекся взглядом с озорно улыбающейся Луной. Ну да, ну да. Делать свою жену счастливой он любил. И считал это своей прямой обязанностью.

Пока они смотрели, в днищах кораблей распахнулись люки, и оттуда плотным облаком вылетел серовато-зеленый порошок.

— Шквальные! — рявкнула Надя, лицо которой теперь сияло, а по щекам струились слезы. И равкианские флайеры в воздухе, и гриши на земле в едином порыве направили порошковый антидот на полк одурманенных гришей. Луна постаралась уменьшить влажность в воздухе, чтобы это не замедлило путь распыляемого противоядия.

Антидот покрывал их фигуры, как толстый слой изморози, и Николай увидел, как они изумленно поднимают руки к лицу. Затем они подняли лица к небу, глубоко вдыхая порошок. Сейчас они были похожи на детей, впервые попавших на магическое представление. Они открывали рты, высовывали языки. Он видел, как они поворачиваются друг к другу, словно очнувшись от кошмара.

А дальше все шло своим чередом. Фьерданцы отступали, равкианцы помогали вылечившимся гришам, лечили раненых. Николай осмотрел поля боя, поговорил с земенцами. Луна в это время успокаивала оставшиеся пожары и помогала своими водными потоками в уборке трупов, которых хоть и было немного, но они были солдатами, а потому их тела должны были хоронить родственники.

***

Николай на время покинул лагерь, провожая земенцев и доставляя антидот до Полизной. На базе в Полизной его ждали сообщения, подтвердившие полученные ранее разведданные: при помощи земенцев генералу Раевскому удалось остановить фьерданцев под Уленском. Северные верфи и хранилища Равки серьезно пострадали от фьерданской бомбежки. К счастью, флайеры фьерданцев были слишком тяжелыми и прожорливыми, чтобы забраться дальше на юг, поэтому большинство равкианских военных объектов оставались вне досягаемости.

Когда он вернулся обратно, они вместе с Луной и близнецами отправились в Ос Альту. Миронова была молчалива и задумчива. Что было в сероволосой голове, он боялся даже предположить. За последние месяцы он привык к ее обществу, и к тому, что в этом обществе никогда не бывает скучно. Они находили разнообразные темы для обсуждения: начиная с воспоминаний из детства, заканчивая философскими диспутами про веру или миросозидание. Иногда Луна его удивляла своими познаниями или интересными замечаниями, хоть она и не принимала участия в политики, но на каждое его действие имела свое мнение и не боялась его высказать. Николай был за это ей очень благодарен, она умела высказать и откровенную критику, и предложить еще парочку вариантов к решению проблемы, либо же просто его поддержать, чтобы он не выбрал. Король не знал, было ли так между его родителями, точнее между его матерью и… отчимом? Он так и не решил, как будет называть короля Александра, он вроде был ему и отец, но в тоже время, после всех всплывших фактов из его биографии, родниться с таким человеком совершенно не хотелось.

Когда к ним присоединилась Зоя, ему стало полегче. С ней он мог обсудить важные насущные проблемы, перебиваемые обыкновенной желчью Назяленской. С Луной же он хотел оказаться в своих покоях, в тишине и спокойствии, и уже там обсудить и сегодняшнюю битву, и планы на будущее. Такие их посиделки очень нравились Николаю, пусть даже из-за государственных дел они очень редко так собирались, только вдвоем. Король в душе всегда оставался романтиком, а потому такие вечера с любимой девушкой, с женой, возле камина, дарили ему мимолетную иллюзию счастья, будто он и не король вовсе, а простой парень, который устал на работе и который ждал встречи с женой весь день. Конечно Николай слукавил бы, если бы не упомянул, что в этих вечерах ему также нравились и их продолжения, на его кровати и без одежды, но и простых разговоров и умиротворенной тишины часто хватало, чтобы сморить его в сон, и ни на какое продолжение рассчитывать не приходилось.