Морская волчица (СИ)

Он медленно прошелся рукой от правой коленки до внутренней части бедра, касаясь пальцами центра ее желания. Луна отзывчиво простонала, по инерции приподнимая берда выше, сильнее прижимаясь к его руке. Николай взглянул на ее лицо: щечки с румянцем, приоткрытые губы, затуманенный взгляд. Как же он любил ее именно такой. Не разрывая зрительного контакта, он опустил голову к ее лону. Луна понимающе закусила губу, глубже начиная дышать. Король лукаво и самодовольно улыбнулся, обдавая собственным дыханием низ ее живота. Она издала что-то похожее на полустон—полувздох. А потом комната залилась ее громкими и частыми стонами, потому что он коснулся языком ее клитора, массируя его кончиком языка, палец разместил у сочащегося смазкой входа, обводя половые губы. Он начал свою нежную томительную пытку, мягкое поглаживание языка, почти настоящие поцелуи в сокровенном месте и ритмичное погружение пальцев внутрь.

Луна разместила пальчики в его прическе, совершенно ее испортив, сжимая локоны, притягивая ближе. Глаза закатывались, тело непроизвольно само выгибалось после каждого его мазка широким языком. Ноги иногда подрагивали в желании сжаться вместе, но мешала голова Николая. Он упивался ею, а ей было даже стыдно иногда опускать взгляд вниз. Это было так пошло и так возбуждающе, что она каждый раз нервно отводила взгляд, пуще прежнего краснея.

— Николай, — скулила сероволосая, ерзая на подушках, ей хотелось большего. — Пожалуйста…

— Чего ты желаешь, королева моего сердца? — коварно улыбнулся он, поднимая голову и демонстративно слизывая ее соки с собственных губ.

— Тебя, — простонала она, запрокидывая голову. — Тебя, мой король.

Улыбка Николая в раз стерлась с лица, а сам он за считанные доли секунды, уже устраивал ее ножки на своих плечах, приставляя подрагивающий член к ее лону.

— Скажи еще раз…

— Мой кооо… Ах! — она постаралась повторить фразу, но сразу была заполнена до упора им. — Мой король!

В голове Николая что-то щелкнуло, в глазах опасно потемнело. Он сотни раз называл ее своей королевой, но она говорила такое впервые. Он потерял какой бы то ни был нежный настрой, что был, когда они шли до кровати. Сейчас он хотел ее. Хотел до потемнения рассудка, до скрипа в зубах. И он брал. Брал все что ему причитается. Ее король. Из головы вылетели всякие мысли, только она под ним, только он в ней.

Совершая размашистые, в меру грубые, толчки он методично вдалбливал ее в кровать, а она отзывчиво стонала, разместив свои руки на его прессе, царапая иногда в порыве страсти, притягивая ближе. Луна никогда не видела его таким. Таким сосредоточенным, почти что злым, желающим все и сразу. Это пугало и завораживало одновременно. Николай всегда был джентльменом, всегда нежен и ласков. Но она — волк, она — зверь. Иногда ей хочется грубо, хочется по-животному. А его к этому надо подтолкнуть. Или как сейчас — оттолкнуть, чтобы самой перевернуться на живот и встать на четвереньки. Луна оглянулась через плечо на ошеломленного Николая. Он пожирал ее взглядом, не желая говорить больше своих глупых дурашливых фраз. Нет, сейчас он желал только ее. Луна довольно улыбнулась, призывно покачав бедрами, ожидая наконец, когда он начнет действовать. Король неверующе на нее взглянул, а потом набросился, как дикий зверь.

Николай больше не сдерживался, ни в силе своего желания, ни в стонах и рыках, ни в сжимании податливого тела. С этого ракурса он видел ее впервые, но уж очень надеялся, что не в последний раз. Плавные изгибы, упругая попка, выпирающие лопатки. Он готов отдать все, чтобы наблюдать это каждый день. Хотя зачем уже что-то отдавать. Она его, только его. Наращивая темп, он понимал, что ему оставалось чуть-чуть. Отголоски этикета снова вернулись в его голову, а потому он опустил руку на клитор, потирая и массируя.

Но Луне было достаточно и его одного, от простого волчьего счастья, что ее имеет вожак стаи, она уже была готова кончить, его сильные толчки приближали ее к концу, а когда добавились и пальцы, она взорвалась фейерверком внутри. Николай, почувствовав, как его сжимают стеночки влагалища, зарычал в голос, выходя из лона и изливаясь на простыни.

В этот раз отходил дольше он, тяжело дыша с закрытыми глазами. Луна убрала с помощью магии белые пятна с кровати и улеглась рядом, потирая локти, на которые облокачивалась. Николай притянул ее к себе, устраивая на своей груди и укрывая одеялом. Поцеловал в серую макушку.

— Люблю тебя, — прохрипел он.

— А я тебя, — уже сонно пробормотала Луна.

И он, улыбаясь, наконец провалился в долгожданный сон.

***