Морские были

Губернатор не особенно считался с установленной исстари подобострастной формой правительственной переписки. Он был зятем генерал-губернатора столицы, человека наиболее приближенного к японскому императору, и знал, что резкость ему будет прощена. Он написал второе письмо, объясняя, что русские неизбежно заподозрят японские власти в коварстве, - ведь все это дело могло быть улажено на Мацмае или даже в одной из курильских гаваней и не имело никакого смысла требовать прихода русских кораблей в далекий южный порт Нагасаки.

Через некоторое время правительство приняло новое решение: переговоры с русскими поручались мацмайскому губернатору и могли вестись в Хакодате.

Пленные не могли не заметить, что отношение японского начальства к ним и поведение караульных солдат с каждым днем становилось лучше. С них сняли веревки, выдали хорошие постели, потом перевели из тюрьмы в дом, где уже не было решеток. В этом доме снова появились важные гости с обычными своими просьбами написать что-нибудь на память. Среди гостей оказался купец, прибывший из Нагасаки. Он беседовал с голландскими моряками и теперь очень удивился, что русские здесь, в Японии, не знали о взятии Наполеоном Москвы...

- Этого не может быть, - убежденно сказал Головнин. - Я думаю, голландцы вас обманули...

- Но они показывали английские и французские газеты! Я сам немного читаю по-английски... Москва сожжена и больше не возродится.

- Вы не знаете, что такое Москва! - горячо воскликнул Хлебников. - Я могу поверить, что она сожжена, но никогда не поверю, чтобы враг торжествовал в ней победу. Нет на свете силы, чтобы народ наш смогла покорить...

Купец переглянулся с другими сановными гостями.

- Странные вы люди, русские! Вы не желаете верить фактам. Вы слишком самоуверенны, слишком! Но веером туман не разгонишь...

Молчаливый Макаров выговорил громко и раздраженно:

- А может, ты нарочно напускаешь туман?

Купец не обиделся. Улыбаясь, он погрозил Макарову пальцем.

- Я вижу, мои новости запоздали. Вы уже знаете, но как вы об этом узнали?

Купец покачал головой и стал прощаться. Сколько ни упрашивал его капитан рассказать подробней о событиях в Европе, он только усмехался и повторял:

- О, вы хитрецы!.. Вы все уже знаете...

Когда он ушел, капитан долго молча шагал по комнате из угла в угол.

- Расстроил вас купчина, Василий Михайлович? - сочувственно проговорил Хлебников.

- Расстроил? Да нет, нисколько... Купец этот проговорился, но все до конца не договопил... Я, понимаете, воедино факты пытаюсь соединить. Наш плен - это не просто случай. Такие случаи ведут даже к международным осложнениям. Почему в первые месяцы японцы относились к нам с жестокостью? Что если бы еще тогда мы попытались бежать? Пожалуй, они бы нас казнили... А теперь вот, смотрите, - веревки и решетки сняли, питание хорошее, их начальники почти заискивают перед нами. Чем же все это объяснить? Я так думаю: Наполеон разбит. Россия стала еще могущественней, и японцы боятся ее. А раньше они считали Россию побежденной...

- Светлая голова у вас, Михайлович! - радостно проговорил Хлебников.

Капитан остановил его движением руки.

- Не торопись хвалить... И радоваться еще преждевременно. Это лишь догадка. Но я знаю, что без важных причин в нашем положении ничто не могло бы измениться.

Новый мацмайский губернатор настрого запретил рассказывать пленным о славных победах русских над армиями Наполеона. Если вопрос о возвращении русских моряков на родину будет в конце концов решен, - там, в России, ни в коем случае не должны знать, что японское правительство испугано. Пусть лучше русские думают, будто японцы проявили добрую волю...

У японцев были все основания опасаться недовольства русских властей.

В третий раз Петр Рикорд приходил к берегам Японии, чтобы выручить своего командира и его спутников. И только теперь в порту Хакодате, запретном для всех европейских кораблей, дело должно было наконец-то решиться.

Два месяца назад в заливе Измены Рикорд имел краткое свидание с матросом Дмитрием Симановым и курилом Алексеем.

Японцы специально доставили этих двух пленных с Мацмая на Кунасири. Рикорд был очень удивлен такой предупредительностью самураев. Но Такатаи-Кахи, проживший год с русскими и ставший ревностным поклонником всего русского, вскоре помог разгадать загадку. Он побывал в крепости, беседовал с офицерами и, возвратившись на шлюп, негромко сказал капитану:

- Я мог бы остаться на берегу. Но есть важные новости. Я ваш друг и должен сказать это вам под большим секретом... Пленные будут возвращены. В Японии взгляд на Россию переменился. Сейчас наше правительство боится России. Оно потрясено русскими победами и пойдет на любые уступки, лишь бы избежать войны...

Прибыв в порт Хакодате, Рикорд передал мацмайскому губернатору письмо начальника охотской области Миницкого.